Военная контрразведка. Эпизоды борьбы
Шрифт:
Но природой этого прозрения, увы, человеку не дано, т. к. все войны состоят из цепи непредусмотренных событий, о чем когда-то говорил Наполеон.
Жизнь любого человека неповторима и хрупка. Она собирается каждый день из фрагментов определенных подробностей в удивительную форму, которая при повороте, как в калейдоскопе, разрушается. Этот поворот совершают события, впрессованные в конкретное время. Трафаретных повторов в жизни не бывает. Не время проходит, а мы проходим через время непредусмотренных событий, которое не имеет в планетарном масштабе ни начала, ни конца.
Не обошли «непредусмотренные
Говорят, фронтовики обращаются к войне, как к одушевленному предмету» предвестнику и последователю беды. Даже некоторые песни об этом: «Ах, война, война, война, что же ты наделала…» военной поры или ее послевоенного перепева Булата Окуджавы: «Ах, война, что ж ты сделала, подлая…»
— Говорят, что хозяин Смерша Виктор Семенович Абакумов принимал личное участие в ходе проведения острых оперативных мероприятий в Москве? Так ли это? И был ли такой случай в вашей практике?
— Конечно, это произошло летом 1943 г. с небольшим курьезом.
Наша радио-контрразведка запеленговала рацию, работавшую в доме на Рождественке. Установили точно дом. Мне было приказано выяснить, в какой именно квартире и кто в ней работает. Тщательно проверила весь дом, получила сведения, что в одной из квартир остановился офицер, приехавший на несколько дней с фронта в командировку. Гостил у своей двоюродной сестры, которая работала на заводе и часто оставалась там на несколько дней. Соседи по коммуналке были в эвакуации, и приехавший офицер в квартире практически коротал время в одиночестве.
Кроме того, было установлено, что он иногда свободно ходит по Москве. Отметился в военкомате и стал получать там сухой паек. То есть ведет себя как обычный командировочный.
Руководство приказало установить за ним наружное наблюдение. Во время слежки проверили документы — всё в порядке. И вдруг радиоперехват снова нас потревожил сообщением, что объект передает по рации, что в такой-то день и час он выйдет из дома и в таком-то месте будет переходить линию фронта.
Вы представляете, получить такое сообщение — естественно, сотрудники отдела на ушах. Мне было поручено находиться в подъезде и, увидев, что офицер выходит из квартиры, махнуть белым платком повыше того этажа. Кстати, стекло из форточки наши сотрудники заранее выставили.
Прибыла я рано, вошла в подъезд и вдруг, к своему ужасу, вижу, что этот офицер уже спускается вниз. Увидев меня, остановился, пропустил, и боковым зрением я замечаю, что он смотрит мне вслед. Прохожу один этаж, второй, третий — он все стоит! Дошла до последнего этажа. Стучу в квартиру.
— Кто это? — спрашивает за дверью старческий голос.
Называю первое имя, пришедшее мне на ум. Дверь любезно открывают.
Захожу и прошу стакан воды. Когда старушка пошла за водой, быстренько выскакиваю обратно и, сняв туфли, спускаюсь к окну. Выдавливаю стекло из форточки, т. к. я была на другом этаже, порезав при этом руку, и машу окровавленным платочком.
Увидев из окна, что к подъезду пошли парами (парень и девушка) наши сотрудники, я села на ступеньку лестницы и от перенесенного волнения или, как сегодня говорят, стресса заплакала.
Позже мне стало известно, что после моего красно-белого сигнала к объекту быстро подошли два наших сотрудника, заломили руки за спину и втолкнули предателя в подъехавшую машину. Сделано всё было молниеносно, так что прохожие не успели даже сообразить, что же произошло.
Шеф Смерша Абакумов и наш начальник отдела Збраилов стояли около Архитектурного института — на углу Рождественки и Кузнецкого моста. Абакумов направился вслед за машиной — на Лубянку, а Збраилов подошел к нам, похвалил за четкую работу.
Старший группы «наружки» поинтересовался у Збраилова, кто стоял рядом с ним. Когда услышал, что Абакумов, растерялся, заволновался. Оказалось, он не узнал шефа Смерша и гаркнул на него из-за того, что тот все время интересовался, как идут дела. А он послал его на три заборно-стенных буквы.
— Ой, что теперь мне будет? — загоревал он.
Збраилов засмеялся и ответил, что ничего не будет, т. к. Виктор Семенович и сам сильно нервничал, а потому такие «детали» не замечаются, когда достигается победа. Абакумов и Збраилов часто присутствовали при задержании особо опасных преступников.
— Ну, и были какие-то последствия за ругань вашему сотруднику?
— Естественно, никаких. Для оперативника Абакумова это были всего лишь издержки сложного чекистского производства.
И действительно это так…
Автору, как оперативнику, такие факты известны, когда у чекиста, идущего по следу преступника, сдавали нервы, но холодный ум приказывал ему — держись!
Помнится, на одного из больших начальников, неожиданно приехавшего ради праздного интереса в район наблюдения за объектом разработки, мой подчиненный, не узнав его, «вежливо» шепнул:
— Какого х…уставился, а ну-ка слинял отсюда.
Этот проступок разбирался на служебном совещании, а потом и на партийном собрании. Как видит читатель, Абакумов до этого срама не опустился.
— Анна Кузьминична, а были ли курьезные случаи в вашей многолетней практике при установках личностей?
— В 1943 г. стал создаваться «ядерный проект». Занимался им институт, который тогда именовался «Лабораторией № 2» Академии наук СССР. Он находился на территории Щукинского военного городка. Ныне это институт им. Курчатова. Вскоре там был установлен атомный реактор. Многие из жителей городка стали устраиваться туда на работу, и я каждый день здесь бывала, делала «установки» на желающих работать на этом объекте. Одна из женщин, к которой я пришла побеседовать, — она работала горничной в гостинице на территории военного городка — заподозрила меня… в шпионаже.
Стала расспрашивать, как меня найти, если она еще что-то о ком-то вспомнит. Я ей рассказала и обещала прийти на следующий день. После моего ухода «бдительная советская гражданка» побежала в уголовный розыск местного отделения милиции, поведала о нашем разговоре, и там сказали, чтобы она сразу же сообщила о моем появлении. А я, возвратившись в отдел и рассказав о беседе с этой женщиной, решила вновь к ней зайти, чтобы закрепить наше знакомство, т. к. получила от нее информацию о многих интересных нам ее соседях по дому.