Военно-духовные братства Востока и Запада

Акунов Вольфганг Викторович

Эти годы лихолетья были благодатными для Гассана ибн Саббаха. Они дали ему возможность распространить власть своего тайного духовно-военного ордена не только на отдельные крепости, но и на целые районы. В обстановке всеобщей разрухи и вражды низариты стали для многих последней надеждой и опорой.

Дерзкое и притом успешное покушение на жизнь верховного вазира представлявшегося столь несокрушимым государства Сельджукидов повлекла за собой настолько сильный резонанс во всем исламском мире, что это невольно подтолкнуло Гассана ибн Саббаха к очень простому, но, тем не менее, гениальному выводу: можно разработать весьма эффективную оборонительную доктрину орденского государства и, в частности, движения исмаилитов-низаритов,

не затрачивая значительные материальные средства на содержание большой регулярной армии. Необходимо было создать свою «спецслужбу», в задачи которой входило бы устрашение и показательное устранение тех, от кого зависело принятие важных политических решений; спецслужбу, которой ни высокие стены крепостей, дворцов и замков, ни многочисленная армия, ни преданные телохранители не могли бы ничего противопоставить, чтобы защитить потенциальную жертву.

Прежде всего, надлежало разработать и отладить механизм сбора достоверной информации. К этому времени у Гассана ибн Саббаха во всех уголках исламского мира уже действовало бесчисленное количество проповедников – «рафиков» и «даисов» -, которые регулярно сообщали ему обо всех происходящих событиях. Однако новые реалии требовали создания разведывательной организации качественно иного уровня, чем, скажем, в свое время – у карматов. Всепроникающей оранизации, агенты которой имели бы доступ к высшим эшелонам власти. Низариты одними из первых ввели понятие «вербовка». «Горный старец» – шейх измаилитов, вещавший и правивший от имени скрытого имама – фактически обожествлялся. Преданность единоверцев Гассану ибн Саббаху делала его непогрешимым. Его слово было больше чем закон. Его воля воспринималась как проявление самого Божественного разума. Низарит, входящий в разведывательную структуру тайного ордена, почитал выпавшую ему долю, как величайшую честь и проявление высочайшей милости Аллаха. В процессе каждодневной «промывки мозгов» ему усиленно внушалось, что он появился на свет лишь для выполнения своей «великой миссии», перед которой меркнут все мирские соблазны и страхи.

Благодаря фанатичной преданности своих агентов, Гассан ибн Саббах был подробнейшим образом информирован обо всех планах врагов низаритов, будь то правители Шираза, Бухары, Балха, Исфагана, Каира, Самарканда или же далекого Хорезма. Главе низаритского ордена играло на руку то обстоятельство, что его враги были не только разобщены, но и постоянно враждовали между собой и вели изнурительные, кровавые войны за первенство и главенство в исламском мире (так, например, халиф багдадский из рода Аббасидов враждовал с азербайджанскими атабеками из рода Эльдегезидов, владетель могучей Хорезмской державы – хорезмшах – с халифом багдадским, и так без конца). При этом противники не только бросали друг на друга армии, но прибегали и к индивидуальному террору. А для совершения террористических актов им необходимы были специалисты в этом деле. А лучшими специалистами в этом деле были низариты «горного старца», со всеми вытекающими из этого последствиями… Но они стали такими специалистами не сразу. Организация террора была немыслима без создания продуманной технологии подготовки, обучения и тренировки профессиональных убийц, безразличие к собственной жизни и пренебрежительное отношение к смерти которых делало их практически неуязвимыми.

Ж. В центре низаритской паутины

В своей аламутской штаб-квартире Гассан ибн Саббах создал настоящую школу по подготовке разведчиков и диверсантов-террористов. К середине 90-х гг. XI века Аламутская крепость стала лучшей в тогдашнем мире академией по подготовке тайных агентов как узкого, так и широкого профиля. Действовала она крайне просто, тем не менее, достигаемые ею результаты были весьма впечатляющи. Гассан ибн Саббах сознательно сделал процесс вступления в свой тайный орден крайне

сложным. Из примерно двухсот кандидатов к завершительной стадии отбора допускали максимум пять-десять человек. Перед тем, как кандидат попадал во внутреннюю часть «Орлиного гнезда», ему сообщалось о том, что после приобщения к тайному знанию обратного пути из ордена у него быть не может.

Одна из многочисленных сложенных о низаритском ордене легенд гласит, что Гассан ибн Саббах, будучи человеком весьма образованным и разносторонним, имевшим доступ к самого разного рода знаниям, никогда не отвергал чужого опыта, почитая его как желанное приобретение. Так, при отборе будущих мулидов-террористов, он воспользовался методикой древних китайских школ боевых искусств, в которых отсеивание кандидатов начиналось задолго до первых испытаний. Молодых юношей, желавших вступить в орден низаритов, держали перед закрытыми воротами от нескольких суток до нескольких недель. Только самых настойчивых приглашали во внутренний двор. Там их заставляли несколько дней впроголодь сидеть на холодном каменном полу, довольствуясь скудными остатками пищи и ждать, порой под ледяным проливным дождем или снегопадом, когда их пригласят войти внутрь дома. Время от времени на внутреннем дворе перед кельей Гассана ибн Саббаха появлялись его адепты из числа низаритов, успешно прошедших первую степень посвящения. Они всячески оскорбляли, даже избивали молодых соискателей, желая проверить, насколько сильно и непоколебимо их желание вступить в ряды фидаинов. В любой момент молодому человеку позволялось подняться и уйти восвояси. Лишь прошедшие первый круг испытаний допускались в дом главы тайного ордена. Их кормили, иыли, переодевали в теплую и добротную одежду… Для них начинали приоткрывать «врата иной жизни».

Измаилиты «горного старца» отбирали в свои боевые группы физически сильных молодых людей. Предпочтение отдавалось сиротам, поскольку от «фидаина» требовалось навсегда порвать с семьей. После вступления в орден его жизнь всецело принадлежала «горному старцу», или, как его называли, Великому Владыке. Правда, в ордене измаилитов вступившие в него адепты не находили решения проблем социальной несправедливости, зато «горный старец» гарантировал им вечное блаженство в райских садах взамен отданной реальной жизни.

Секретный орден, созданный Гассаном ибн Саббахом, имел, как и всякая орденская организация, строгое иерархическое построение. На самой низшей ступени орденской иерархии находились рядовые члены ордена – «фидаины» – исполнители смертных приговоров (и в ходе исполнения этих приговоров, действительно, нередко «жертвующие собой»). «Фидаины» действовали в духе слепого повиновения и, если умудрялись выжить, через несколько лет, повышались до следующей степени – «рафика» (рефика), буквально «товарища», «старшего рядового» или «рядового проповедника». Следующей за степенью фидаина была степень «ласика» («причастного к тайне»). До этой степени непосредственно через «даисов» передавалась воля «горного старца». Следующей за степенью «ласика» в иерархической пирамиде ордена измаилитов была степень «даи» (даиса, дая), или «старшего проповедника» («старшего миссионера»). Продолжая продвигаться по иерархической лестнице, теоретически можно было подняться и до статуса «дай (даи, дая, даиса) аль-кирбаль», которые подчинялись только, скрытому от посторонних глаз, таинственному «горному старцу» – Великому Владыке ордена измаилитов и главе низаритского орденского государства с центром в Аламуте – шейху Гассану ибн Саббаху. Эти семеро «высших даисов», или «высших неизвестных», именовавшихся также «хранителями тайны» или «хранителями учения», скрывали ото всех свои лица под белыми капюшонами с прорезями для глаз. Выше «горного старца» стоял (по крайней мере, теоретически) сам «скрытый (тайный, сокровенный) имам» – проводник и вершитель воли Аллаха на земле.

Конец ознакомительного фрагмента.