Военно-морской роман
Шрифт:
Плавание протекало благополучно, малыш Стэрди не отстал и не отпускал маминой юбки до самого салюта на входе в Маон, так что его можно было поздравить с почти самостоятельным плаванием. Зато юный Хокинс совершенно пал духом от зависти, ибо его не взяли ни на один абордаж, а Стэрди брали! А вот назначение на приз совершенно убило беднягу. Джек приватно переговорил с Тобиасом, что можно сделать для поднятия духа в юном джентльмене. Тобиас ответил, что, когда это будет возможно и безопасно, то разрешить Хокинсу погеройствовать, а пока-хорошую дозу английской соли. Когда организм очистится от излишеств, он меньше одержим гордыней и взбадривается. Есть еще средства для взбадривания, но они предназначены для уже потрепанных жизнью мужчин. Мичманам такое еще рано. А английская соль- это средство, признаваемое всеми медиками. Ну, кроме тех, кто сам изготовляет подобные средства и хочет конкурировать с старым добрым медикаментом. Так что пол-унции соли мичману не помешают. И он их получил, хотя переживаний Хокинса это не облегчило. Поскольку юный джентльмен все равно выглядел кисло и даже прыщей у него прибавилось, то ему была дана новая порция, уже три четверти унции.
Джек и Тобиас переговорили за обедом и поделились своими сновидениями. Крысы на гафеле, подводящие кошку под петлю, поразили Джека, и он решил, что его ночные видения свидетельствуют лишь о скудости его фантазии. На ту беду Тобиас подробно запомнил сны Джека. Пока же он просто не знал, что именно надо делать. Но то, что делать надо - он осознавал четко.
Наконец, открылся взору Маон, и весь экипаж захлестнула волна счастья. Сложнее было с реализацией этого желания. Призы практически обязательно конвертировались в монету, сложности были в скорости процесса и его направленности. Да, призовой суд, особенно по отношению к нейтралам, мог вынести совершенно странное решение, но ведь эта странность решения не проистекала ли из подмазывания нужных людей, чтобы решение было именно таким? Любой обиженный так матрос четко знал, что такое решение могли выдать только продажные личности либо содомиты. Оригинально мыслящие матросы могли уточнить, что продажность не мешает существованию содомии в одном и том же судейском. Но даже без этих ужасов между захватом приза и получением денег за него проходило некоторое время. Случалось, что и полгода. Поэтому практиковались к выдаче авансы под будущие призовые деньги. Ими и воспользовались сейчас. Аванс был невелик, поэтому загул эпическим было назвать сложно. Но все уверовали в счастливую звезду Джека, поэтому не сильно переживали на недостаточное пока количество продажных женщин и вина. Они еще будут, а пока только разогрев. Еще удалось пополнить боцманские запасы, купить немного свежей провизии и десяток бочонков пороха. Когда призы сдаются по предупредительному выстрелу, боекомплекта 'Грасхоппера' хватит надолго.
Но возможен твердый орешек, что не захочет сдаться без боя, а по Средиземному морю плавало довольно много судов, что имели приличную артиллерию на случай встречи с пиратами -мусульманами. И испанские и французские шлюпы или как их там называют, никто тоже с доски не убирал. Вот для встреч с подобными ребятами и надо было подтянуть артиллерийскую выучку у команды. Морская выучка была вполне хорошей, а вот по части пушек Джек мог только предполагать. Британский флот выигрывал сражения скоростью стрельбы и меткостью. А оба эти качества достигаются многократными учениями. Пока Джек мог проводить только учения 'насухую', но теперь, с получением пороха, пора было и пострелять.
– --
Вообще у Джека на корабле соблюдался такой порядок: учения у орудий неполным расчетом проводились четырежды в неделю. Тогда у орудия работали только комендоры и свободные от вахты, а 'пороховые мартышки' только изображали подноску картузов из крюйт-камеры. Можно было занять это же время и абордажными учениями, но пока Джек их ни разу не провел, хотя не мешало бы поглядеть, как матросы из новичков владеют катласами и абордажными пиками.
Общие артиллерийские учения -трижды в неделю, по два часа, но пока все было, как уже говорилось, без стрельбы. Увы, ограничение расхода пороха и ядер, предписанное адмиралтейством - нарушать его новоиспеченный коммандер пока не хотел. Удачу же лучше приберечь на потом. Когда же пороха прибавилось. Можно попробовать стрелять почаще, правда, есть сложности: решишь ты расстрелять бочонок или два у какого-то мыса, а, заслышав гром пушек, проходящее мористее судно само смоется, да и сообщит, что слышало сильную стрельбу там-то. И что сделают 'купцы', услышав про это? Правильно, затаятся. В прикрытых береговых пушками местах, в не сильно известных бухточках, где прячутся контрабандисты, в гаванях, где стоят испанские или французские военные корабли, чей грозный вид навевает ощущение уверенности, что для боя с ним англичане и не сунутся.
Джек подумал, что надо бы и одиночные учения увеличить, и даже довести до каждодневного. За счет чего? Ну не за счет же мытья палуб, белья и гамаков. И не за счет исправления такелажа. Значит, пока пострадает наружная медь, что теперь не будет сиять (временно, конечно) как это положено на британском военном корабле, и еще кое-чего подобного. Значит, сегодня он пригласит лейтенанта и боцмана и обрадует их новостью.
И они страшно 'обрадовались'. Джек почувствовал их отношение и намекнул, что следует воспринимать новую необходимость как смену требований к порядку. Вот, скажем, бронзовую пушку возможно довести чисткой до нестерпимого глазам сияния, а чугунную-уже все не так просто. Вот и считайте, что нам сменили артиллерию, оттого пришлось не так пушки облагораживать. Увы, его разъяснения еще более запутали их.
Но ничего, для моряка узлы вещь привычная. Как запутались, так и распутают. Но это он вслух говорить не стал, как и то, что хоть обтяжку снастей втугую сейчас и делать не придется, но следует не давать поблажки в том, к чему требования старые. А то ведь известно всем, что стоит разрешить поблажку в чистоте, так сразу будут попытки расширить сферу поблажек: вдруг и напиться позволят, чтобы на призах не заподозрили опасность, если с 'Грасхоппера' донесутся пьяные песни. А вот фиг вам!
Произнеся вслух эту фразу, Джек остолбенел: что она значит и откуда она взялась на его языке? Вроде как он понимает, что она означает, но язык- совершенно незнаком? Тогда отчего он говорит и понимает незнакомый язык? Когда же это может быть? Быстрее всего на ум пришло: 'Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками'. Нет, это невозможно. Их приходской священник в проповедях говорил, что Иисус специально искал себе учеников среди людей, что властью не обладали, были простыми людьми во всех смыслах, а один из них был мытарем, что по тем временам было презренным занятием. Тем самым Он давал понять, что для того, чтобы возвыситься, нужна истинная вера, а не богатство, власть и прочее суетное. Ну, раз сборщик налогов получил место близ Иисуса, то и флотский офицер может надеяться на то же.
Но, может, это дьявольское обольщение? А что происходит с обольщенными? Почему-то вспоминалось, что они не тонут в воде и весят меньше, чем должны бы по размеру. Или это случается только с ведьмами? Или это какой-то метемпсихоз, о котором рассказывали учителя? В итоге Джек разволновался и отправился на палубу, где засвежевший ветер сдул с него тяжелые размышления. Море все-таки очищает душу, которая способна очиститься. Так подумалось ему, и он временно забыл о странном ощущении своей инородности.
Меж тем Тобиас томился от невозможности приложения своих научных интересов к чему-либо. Раненных не было, больные пока не досаждали. Он бы поймал и анатомировал каких-то птиц или морских животных, но сделать никак не выходило. Пронаблюдать же за их повседневной деятельностью тоже не получалось. Они бы мог пронаблюдать за ловлей полозом крыс, но змей утоп в водах гавани. Может, самому поймать крыс и понаблюдать за ними? Можно будет. А что именно он будет наблюдать? Можно было бы отрубать хвосты и уже лишенных хвостов крыс спаривать меж собой? Любопытно бы было узнать, наследуются ли так приобретенные признаки? По идее, должны. Ведь, насколько он знал, при выведении пород лошадей и собак у них должны удержаться их характерная черта, скажем, форма морды. То есть, если раньше морды были другой формы, а потом поучились такие, то теперь все бульдоги должны выглядеть только так. Но ведь этого не было, а сейчас есть? Ведь не было же бульдогов во времена Юлия Цезаря? Не было. Но они ныне есть, значит, положим, двести лет тому назад таких не было, а сейчас в изобилии. Стоп, а ведь в Ирландии есть семейство, в котором регулярно рождаются мальчики, покрытые щетиною. Или у них хвостики есть? Тобиас попытался вспомнить точнее, но не смог никак ни воспроизвести их фамилию, ни то, что именно необычного у них встречается.
Раздраженный, он воспроизвел известный тост: 'На вечную, славную и благоговейную память доброго короля Уильяма, что избавил нас от папства, от рабства, от произвола властей, от медной монеты и деревянных башмаков!' Прозвучало это как ругательство, да,собственно, и было им.
______
В этот день были замечены только рыбачьи лодки, и Джек принял решение отойти чуть мористее, возможно, суда идут именно там. На десяток миль, а, если уж лучше не станет, вернуться к побережью. Коль и это не поможет, надо пробовать заходить в необитаемые бухточки и небольшие порты и выковыривать призы оттуда. Он лично бы зашел и в Барселону, если был бы способ зайти, захватить и уйти незамеченным. Или иметь хотя бы двухпалубник, который навел бы шороху на береговые батареи и военные корабли, что стоят в порту, а шлюп тем временем захватывал призы и выводил за пределы.
Ээх, мечты, мечты...Вечером явно пахло будущим дождем, отчего у Джека начала побаливать голова, хоть не сильно, но постоянно. Он попробовал смачивать водой виски-испаряющаяся с кожи вода охлаждала кожу и немножко помогала, но ненадолго, потом снова приходила давящая боль. Джек все же дотерпел до полуночи, сообщил сменившему его Тисделу, что от него требуется, и отправился спать. Есть совершенно не хотелось, потому он и проигнорировал ужин, ждущий его, решив, что он пойдет на завтрак. А далее был странный сон, поневоле снова наводящий на мысли о переселении душ. Он увидел себя в виде какого-то дикаря, который живет где-то в холодной стране, где все засыпано снегом, так, что ходить по снегу пешком затруднительно, ибо увязаешь в нем. Потому приходится ездить на животном, внешне похожем на оленя. А, может быть, и действительно олене? Тут даже сквозь сон возникла мысль, что эти дикари не знают, как они богаты, ибо владение полусотней оленей для них не очень значительно. Для англичанина, в стране которого охота на оленей - это прерогатива короля, а попытка самому подстрелить рогатого чревата разными несчастьями-это если не богатство, то нечто из ряда вон выходящее. А дальше было еще страннее-он проводил обряд гадания и не как-нибудь, а на топоре! Джек-дикарь подвесил топор (и он отчего-то знал, что это охотничий топор, а не домашний, которым у него в племени пользовались женщины, чтобы нарубить дров для приготовления пищи) на шнурке к предплечью и держал его над огнем, а все прочие соплеменники внимательно смотрели на него, считая, что он сейчас явит им волю богов. Кстати. Лица у них были, как у части жителей Ост-Индии, не тех, которые живут в Бенгалии, а тех, что живут куда восточнее и называются как-то вроде 'Чин'. Джек таких видел среди матросов 'индийца', на котором 'гостил' у Пэрри Веймута, что служил в Компании. Они вроде как тоже идолопоклонники, и у них тоже плохо растет борода и усы, хотя они лицо практически не бреют. В этом положении Джек-дикарь задавал вопросы топору и по его реакции пытался угадать, что же хотят боги. И на вопрос 'убить ли всех' топор задергался особым образом. Боги захотели так. Джек-в шкурах возгласил это громко, и все в знак согласия покачали головами. А раз боги хотят, это желание нужно выполнять. Они, то есть соплеменники, уже забрали детей из школы, договорились восстать, подчиняясь воле богов, выраженной в гадании на топоре, теперь при третьем гадании боги хотят именно этого. Все дружно встали и пошли вправо, где, шагах в ста, у отдельного костерка лежали связанными пять мужчин. Стоял мороз, и, чтобы они не лишились рук и ног, их хорошо укрыли оленьими шкурами. А вот лица у этих будущих жертв были вполне привычными для континента, не 'ост-индского образца'. Желающие отделились от общей массы, пришедших увидеть исполнение воли богов. Но не всякий исполнит их волю. Тут нужна уверенность в себе, чтобы не испортить все священнодействие своими плохими желаниями, вроде жажды мести или чего-то другого.