Военные пацаны
Шрифт:
Тебе понравилась сказка, Хизир?». «Да, мама. А кто были эти враги?». «Враги внутри нас, сынок». «Я знаю — это бактерии!». «Ой, рассмешил, Хизир! Это река нашей жизни… Ладно, давай спать, пусть тебе приснятся яблоки. Подрастешь, поймёшь…»
Вот и то что нужно: ГАЗ-66 с брезентовым верхом, — движется быстро, будто спешит. Хизир вынул из кармана маленькую, размером с полтора спичечных коробка, китайскую игрушку — маломощную детскую радиостанцию; повернув колёсико выключателя, положил большой палец на кнопку передатчика. Как только военный грузовик поравнялся с ориентиром — небольшим придорожным бетонным столбиком, Хизир вдавил кнопку тонального вызова в корпус игрушки.
— Аллах Акбар!
Удачно получилось: минный заряд был настолько мощным,
Отбросив уже ненужную игрушку в сторону, Хизир встал, накинул на голову капюшон плаща, поправив на плече ремень автомата, развернулся, и не оглядываясь зашагал через руины в сторону города.
Аллах Акбар — Господь велик! С этим утверждением, без сомнений, представители всех конфессий согласны. Любая религия призывают к миру и взаимоуважению. Аллах. Христос будучи распятым на кресте тоже обращался к Богу-Отцу — Элои. Если каждый исповедующий ту или иную веру будет соблюдать все заповеди, то не будет преступлений, убийств, войн, не будет проституции, алкоголизма, наркомании. Но почему в устах ваххабита «Аллах Акбар» — звучит как «бога нет»!? Зло — есть отсутствие Бога…
Куда же исчез двоюродный брат Хизира — Умалат, которого непременно обещал «найти» араб Хошмутдин? В своё время Умалат в составе народного ополчения защищал от бандгрупп свой родной посёлок Сулак [32] , Кизил-Юртовского района Дагестана. В ополчении не существует отделений, взводов, просто группы вооружённых мужчин по очереди выходят на суточное дежурство по охране посёлка от банд и налётчиков. Президент изрёк «Вооружайтесь!», никто не стал оспаривать этот приказ, все дружно и вооружились своим оружием. А оружия в любой семье предостаточно, и, причём, всякого разного. На подступах к посёлку, у дорог, жители села создали укрепительные сооружения из набитых землёй с камнями мешков, вроде баррикад, где в порядке очерёдности дежурили мужчины, и в случае опасности подавали сигнал определённым количеством выстрелов: «Все сюда!», — ничего сложного.
32
Сулак — водная местность (тюрк).
Конечно, эти сигналы, а именно количество выстрелов, нужно было бы периодически менять: информация просачивалась в банды довольно легко. Но в то время об этом никто и не думал. Кстати, то же самое, в своё время, относилось и к кодовым осветительным, и даже к секретным таблицам милицейских радиокодов — вот их изменяли чуть ли не каждый месяц: не последнюю роль в этом, чаще всего играло не классическое предательство или продажа информации за деньги, а закон гор — куначество, что, собственно, не исключало дачу информаторам и денежного вознаграждения. Довольно часто бывали случаи, когда на отдалённых от мобильников блокпостах, приходилось передавать информацию открытым текстом только потому, что отряды своевременно не получали шифровальные таблицы. Внутри отрядов положение спасало владение национальными языками, в таких случаях от бандитов по рации нередко можно было услышать искреннее эмоционально-возмущённое: «По-русски говори, да!» Им отвечали по-русски.
Когда ваххабитские проповедники кричали: «Бей ментов!» — мужчины с этим утверждением, вроде и согласны были, но, так как ваххабитское учение идёт вразрез с истинным, чистым исламом — это уже было дело принципа, никто сотрудничать с ваххабитами-бандитами не желал, и за просто так «бить ментов» не жаждал. Да и бандитский беспредел по сравнению с ментовским какое-никакое различие всё-таки имел: ваххабизм — дело мутное, нечистое. Последователи чистого ислама понимают в чём опасность течения ваххабизма — изменение традиционного ислама, искажение основ религии. Такие люди открыто осуждают бандитов, лишают их своей поддержки, помогают правоохранительным органам в выявлении и поиске боевиков.
Но были и такие, которые соглашались сотрудничать с ними, немудрено: прослушаешь лекции профессиональных мозгокрутов, извилины мозгов до такой степени переплетутся, скрутятся, что порой трудно бывает их выкрутить обратно в правильную сторону. В таких случаях родственники, заранее договорившись между собой, натурально стукали «заблудших» сзади по голове чем-нибудь тяжёлым, и в бессознательном состоянии увозили куда подальше.
Через месяц-другой парни, бывало, приходили в себя, ваххабитская промывка мозгов теряла свою силу. Но очухавшись от религиозной сектантской дури, для бандитов они становились врагами, и рано или поздно их настигала месть за вероотступничество — все «отступники» это знали и старались скрыться от бывших своих духовных покровителей куда подальше.
Не секрет — у многих людей в посёлке, где проживал Умалат, где-нибудь да были родственники — члены банд: если дочь кумыка или аварца выйдет замуж за чеченца, всё, появляются родственники, кунаки, и в случае, если кто-либо из этих родственников, неважно по какому поводу, появится в доме дагестанца, дагестанец, как того требует адат — кодекс горских законов, обязан его охранять. И наоборот. Сложно, но закон выполняется строго, иначе можно навечно испортить свой мусульманский авторитет и заиметь кровных врагов совершенно с неожиданной стороны.
Теперь что касается сотрудников милиции «ментов» — тоже, кстати, дело мутной водичкой разбавлено. Не секрет, рассказывал Умалат, не суть важно — по какой причине попал в отдел милиции человек, но выходил он оттуда частенько инвалидом — так говорят в народе. Никто не жаловался: знали — крышуется всё и вся! У каждого из сотрудников есть крыша, покровитель в виде родственника — работника прокуратуры или во властных структурах. Задержанный конечно мог и наврать, мол, есть у меня такой-то и такой-то там-то и сям-то, но это элементарно проверяется — да хоть по тому же телефону, и последствия лжи могут быть только плачевные. Если же у задержанного действительно есть высокопоставленный родственник или кунак — считай — крупно повезло, отпустят. Немудрено — население весьма недоброжелательно относится к работникам милиции, и этим фактом ваххабитские проповедники успешно пользуются. Но, — недаром говорят: наша милиция народная, какой народ, такова и милиция. Что ни говори, но в борьбе с ваххабитами народ и милиция всё-таки спаяны крепко.
Сам по себе Умалат — парень неплохой, рассудительный, стоящий у чистых истоков праведный, правоверный мусульманин. С детства воспитывавшийся в классических традициях ислама, впитавший веру с молоком матери, имел своё мнение о происходящих событиях, а знание — это иммунитет от ваххабитской заразы. Зараза липнет к тем, кто не разбирается в вопросах религии. Пророк предупреждал о расколах и разногласиях: «…люди, совершающие хорошие речи, совершающие мерзкие деяния…» — это, как утверждают истинные мусульмане — о ваххабитах. Хотя сами ваххабиты при этом, «единственно истинными» называют только себя.
Основоположник ваххабизма ибн Абдульваххаб был прекрасным проповедником, иначе у него не было бы столько последователей. Он называл новшеством те деяния и обряды, которые основываются на Коране и Сунне Пророка, такие как: посещение могил усопших, чтение за них Корана, прощение грехов за них у Аллаха, собирание для чтения зикра (упоминания Аллаха), празднование мавлида и прочее, что несет в себе нравственно-воспитательный характер в Исламе. У многих людей, не разбирающихся в вопросах религии, это вызывает ложное понимание того, что ваххабизм, якобы — единственно нравственно чистая и «правильная» конфессия. Призывая к этому «очищению религии», последователи этой идеологии в первую очередь обвинили настоящих мусульман в язычестве, то есть поклоняющимися идолам, а сами же объявили себя истинными поборниками единобожия. После чего разнесли по миру такие идеи, что всех мусульман, которые не признают их учение, разрешается убивать, что их имущество и женщины становятся дозволенными и их можно присвоить, а их детей разрешается брать в плен и в рабство — эта «изюминка» главное отличие от чистого ислама. В результате всего этого мусульмане стали воевать друг против друга, они оказались разрозненными.