Военный талант
Шрифт:
Нельзя сказать, что я испугался, хотя мне были известны случаи, когда люди получали физическую травму от встреч с ашиурами. Страх придет потом, когда я окажусь в безопасности, а сейчас меня наполняли стыд и унижение от того, что я не могу скрыть свои мысли и чувства от этих нелюбопытных глаз, бросающих небрежные взгляды через мое плечо на нечто позади меня.
— Нужно ли мне говорить? — спросил я. — Вы знаете, зачем я здесь.
Я ожидал мимолетной усмешки, кивка, физического знака, что он понимает мое смущение.
— Извините, мистер Бенедикт, я не могу избежать проникновения в ваш мозг, так же, как вы не можете не слышать оркестра, играющего в соседней комнате. Тем не менее,
Боже мой, с какой силой весь мусор, скопившийся за целую жизнь, хлынул на поверхность! Трусливый поступок, совершенный давным-давно на школьном дворе, отказ от честного разговора с женщиной, страсть к которой совершенно угасла, удовольствие, испытанное неизвестно почему при неудаче друга. Ничтожные, достойные презрения делишки. Багаж, который человек тащит за собой по жизни, поступки, которые хотелось бы изменить...
— Если это вам как-то поможет, примите, пожалуйста, к сведению, что подобный опыт для меня еще более труден.
— Почему?
— Вы уверены, что хотите знать?
Он плохо разбирается в человеческой психологии, раз задает такой вопрос. Я не очень-то хотел услышать ответ, однако сказал:
— Конечно.
— Вы эволюционировали без телепатических способностей. Следовательно, вы — ваши особи — никогда не ощущали необходимости установить порядок, почти не стремились сдерживать самые сильные эмоции. Интенсивность вашей ненависти и страха, бури эмоций, которые совершенно неожиданно могут разразиться в мозгу человека, необузданность желаний — все это создает дискомфорт. — Он слегка наклонил голову, на его губах мелькнула тень печальной улыбки. — Простите, но вы искалечены условиями своего существования.
— С'Калиан, вы знаете, зачем я здесь?
Уже уверенный теперь, что ему не придется спасать меня, он соскользнул со стола и опустился в кресло.
— Вряд ли вы и сами это знаете, мистер Бенедикт.
— Кристофер Сим, — сказал я.
— Да. Великий человек. Ваш народ прав, оказывая ему такие почести.
— Наши хроники военного времени неполны и противоречивы. Мне бы хотелось выяснить, если возможно, некоторые детали.
— Я не историк.
В голове у меня вдруг возник образ Квинды. Ее плечи, мягкие и обнаженные, освещенные светом свечей. Я сжался, пытаясь сосредоточиться на "Корсариусе", на томе Лейши Таннер, лежащем на столе.
С'Калиан оставался спокойным и внимательным.
Как заниматься любовью с ашиурской женщиной? Что происходит с любовными привычками, когда разум полностью открыт?
— Все в порядке, мистер Бенедикт, — сказал С'Калиан. — Такое происходит всегда, нет необходимости смущаться. Мысль по природе своей непредсказуема и извращена даже у нас. Мы с вами можем внедрить что угодно в головы друг друга, в сияющих красках, со всей живостью, просто упомянув об этом.
— Вы ведь не отставной офицер, правда? — спросил я, будучи на грани паники.
Он наклонил голову.
— Благодарю вас. Нет. В мои функции входит помощь при контактах и обязанности советника по культуре. Я обучен вести беседы с людьми. Но, боюсь, не очень-то эффективно.
Он снова ободряюще улыбнулся, и я спросил себя, не станет ли эта улыбка универсальным жестом при общении разумных особей. По крайней мере тех, кто физически в состоянии улыбаться.
— Можем ли мы поговорить о взглядах ашиуров на некоторые аспекты Сопротивления?
— Конечно, — ответил он. — Хотя я вряд ли окажусь вам слишком полезным, моих знаний недостаточно. Между прочим, мы называем его Вторжением.
— Разве это имеет сейчас значение?
— Думаю, нет. Но важно восприятие. Некоторые даже считают его истинной реальностью.
— Упомянув Кристофера Сима, вы назвали его великим человеком. Такую точку зрения разделяют все ашиуры?
— О, да. Вне всякого сомнения. Конечно, если бы он был нашим генералом, мы бы его казнили.
Я был поражен.
— Почему?
— Потому что он нарушил все правила цивилизованного поведения. Он нападал без предупреждения, отказывался встретиться с противником в открытом бою, вел боевые действия тысячью необычных способов. Проиграв войну, он продолжал приносить в жертву жизни своих собственных людей и наши, чтобы только не признать поражения. Многие погибли в борьбе, продолжавшейся без всякой необходимости.
Я засмеялся. Это было единственно правильной реакцией. Но он сохранил невозмутимость.
— Относительно "Корсариуса", — сказал я. — Судя по нашим отчетам, корабль и Сим участвовали в различных сражениях, происходивших слишком далеко друг от друга, чтобы в короткий промежуток времени покрыть расстояние между ними. Например, битвы у Волчков, Рэндинхала, первые бои в Щели и появление Сима у Илианды произошли в течение двенадцати стандартных дней от одного события до другого, хотя расстояния между местами сражений довольно значительны. Хринвар в системе Волчков находится на расстоянии почти шестидесяти световых лет от Рэндинхала. Если бы современному боевому кораблю удалось вернуться в линейное пространство точно в том месте, где нужно, а это почти невероятно, то потребовалось бы три-четыре дня, чтобы добраться от одного места до другого. Симу, по-видимому, удавалось проделывать это за гораздо более короткое время.
— В наших отчетах указаны такие же промежутки времени.
— Есть и другие расхождения. В другое время, в других местах.
— Да.
— Как ваши историки объясняют это?
Его глаза закрылись.
— Как и ваши, они только рассуждают.
— И каковы их рассуждения?
— На самом деле существовали три других корабля, маскировавшихся под "Корсариус". Такое предположение не удивит ваших исследователей. Это наиболее простое объяснение и поэтому наиболее правдоподобное. В конце концов, кто знает, где он был? Мы можем быть уверенными лишь в том, что корабль украшенный уникальной эмблемой появлялся в разных местах. Сим, придумывая подобный символ, намеревался вести психологическую войну. Он никогда не являлся простой бравадой, как думала широкая общественность. И он достиг цели: его корабль видели повсюду, а его появление начало со временем оказывать деморализующее влияние. Возможно вам будет интересно узнать, мистер Бенедикт, что у нашего народа существует легенда о том, будто Сим был инопланетянином. Настоящим инопланетянином, то есть представителем расы, неизвестной нашим, народам. Именно этот ореол, даже в большей степени, чем его способности военного стратега, психолога или боевого командира, делал его таким опасным, внушающим страх.
Между прочим, есть основания подозревать, что один из двойников "Корсариуса" был уничтожен у Гранд Салинаса, и, по крайней мере, один, а, может и два, — во время столкновений в Щели.
— Вы мне рассказываете о том, чего никто не знает наверняка.
— Это правда. Наши сведения совпадают с вашими в самых существенных моментах. Фактически, наши и ваши историки давно уже сотрудничают, невзирая на явное отсутствие официальной поддержки. Но мы говорим о времени войны, и здесь большая путаница. Вероятнее всего правду о войне мы не узнаем никогда. — Он сменил позу. — Могу ли еще чем-нибудь помочь?