Воевода
Шрифт:
– Вот, что я мозгую. Я со своими дружинниками, по местам окрестным поезжу, посмотрю, может быть, Вепря выслежу, а владычные дружинники пусть острог постерегут да может быть и Малюту выследят, да разделаются с ним. Я владычных дружинников в деле не видел, но говорят, бойцы отменные. Особо Буслая хвалят, это вон тот здоровяк с косой и саблями, – сказал Сбыслав, кивнув в сторону Буслая.
– Сбыслав, меня возьми с собой, засиделся я здесь, – обратился к Сбыславу Савва.
– Слаб ты еще, здесь останешься. В случае чего людям Добродея поможешь. А через недельку мы тебя заберем, – ответил Сбыслав тоном, не требующим возражений.
– Хорошо, воля твоя, – глубоко вздохнув, ответил Савва.
Пиршество, если это так можно назвать, было в полном разгаре. Дружинные рассказывали жителям острога новгородские новости, а жители острога, ведали им о своих бедах и проблемах. Иногда смеялись, вспоминая смешные случаи из жизни. Женщины хлопотали возле столов периодически поднося мед и еду. Дарья подошла к Буслаю и, робко посмотрев на него, предложила ему меда. Буслай взял кувшин с напитком из ее рук и, как бы случайно, своей рукой коснулся ее руки. Даша смутилась и быстро убежала. Как мы уже писали, Буслай был красив. Его благородное мужественное лицо выражало спокойствие. Легкая улыбка и добрые глаза говорили, что он человек хороший, а могучая грудь и косая сажень в плечах предполагали надежность. Даше он сразу очень понравился. Девочка всю свою жизнь жила в остроге, родилась в нем, похоронила родителей. Кроме мужчин, которые жили в остроге, она мало кого видела. Иногда приходили по разным делам парни из соседних деревень, но никаких чувств они у нее не вызывали и единственным авторитетом мужского пола для нее был брат Архип. А теперь появился Буслай. Красивый, сильный и ей казалось несмотря на то, что она знала его всего два часа, что он очень надежный человек. Ей была присуща девичья скромность, поэтому она только изредка смотрела на него. А когда их взгляды встречались, она быстро опускала голову и краснела, что выдавало ее симпатию к нему. Буслай был уже взрослый мужчина отроду двадцати шести лет и успел окрутить не одну прекрасную голову, но все его амурные дела имели поверхностный характер. Он никого никогда не любил. А семнадцатилетняя Даша ему тоже очень понравилась. Она была очень красива, не по годам женственна и обладала звонким приятным голосом. Прошло два часа, а Буслай был уже влюблен. Он сидел, уткнувшись взором в свою чашу, и не мог понять, что с ним случилось. Раньше такого с ним не было. Когда Даша подходила к нему или была где-то близко, по телу Буслая пробегала приятная дрожь. Двадцатилетняя Софья не отходила от кузнеца. Она очень боялась, что кто-нибудь из дружинников положит на нее глаз. О княжеских дружинниках она слушала от людей не очень лестные отзывы. Лопух и Сопля ликовали, они сидели на крыше дома, с восторгом смотрели на дружинников и внимательно слушали их разговоры и рассказы. Сопля уже немного чувствовал себя героем, оттого что не испугался и спас от смерти Луку. Хотя себе он сумел признаться, что в тот момент было очень страшно. Но он гордился тем, что пересилил страх. Когда они пошли с Архипом, тот в первый раз назвал его не Соплей, а Спирькой. По рождению мальчишка был наречен Спиридоном, а Соплей его стали звать с детства, потому что у него всегда был сопливый нос. И теперь он уже попросил Дашу, так, по-дружески, называть его Спирькой. Даша тогда улыбнулась, пообещала мальчишке, что не будет больше называть его Соплей. Добродей сидел с Яковом Полочанином и рассказывал ему про своих дружинников. «Мои орлы», – говорил он про них и расхваливал подробно достоинства каждого. Говоря о Буслае, он всегда называл его «рубакой». Яков больше молчал и только иногда вставлял какое-нибудь слово, когда речь заходила о князе или касалась новгородских проблем. В разгар застолья в ворота раздался сильный стук, Егорка снял засов и открыл створки. Их взору предстал огромный мужик с окровавленным виском и в порванной рубахе. Под узду он вел коня. Лука вышел из-за стола и подошел к нему.
– Кто будешь ты, мил человек? – спросил Лука.
– Ильей меня кличут, – ответил великан.
– Вижу, беда с тобой приключилась, – сказал Лука, показывая рукой на окровавленный висок. В этот момент подошли Сбыслав и Добродей.
– Что происходит? – насторожившись, спросил Сбыслав.
– Забугорский я, из деревни Бугры, что у реки. Лютые люди к нам пришли, полдеревни спалили, скот забрали да людей пограбили. Убили троих мужиков, четырех девок забрали, тетку Матрену снасильничали. Вооружены до зубов, сами такие грозные, шлемы с рогами, щиты круглые и главное, говорят не по-нашему, – выпалил Илья.
– Снова варяги пожаловали. Далеко зашли, раньше только прибрежных грабили. Коль пришли, так беды много будет. Сколько их было, много? – спросил Сбыслав.
– Человек сорок, а то и более. Большинство людей-то сбежать успело, в лесу укрылись, а меня староста Пельгусий послал к вам в острог предупредить, – сказал Илья.
– Богоугодное дело ты, Илья, сделал. Завтра сможешь показать? – спросил Сбыслав.
– Смогу, смогу, – прохрипел Илья.
– А сейчас попей, поешь и отдыхать иди, а за конем твоим Егор присмотрит, – сказал Лука и кликнул Егора. Илью отвели к столу, а Сбыслав отозвал Луку и Добродея в сторону.
– Поступим так. Завтра я со своей дружиной поеду с Ильей. Добродей, ты и твои люди останутся здесь острог охранять, а по возможности лагерь Малюты выследить, – сказал Сбыслав.
– Может мы с вами, варягов-то тьма-тьмущая, да и Вепрь не подарок, людей у него много, – промолвил, поглаживая бороду, Добродей.
– Понимаешь, нельзя сейчас острог оставлять, они сюда могут пожаловать. Ведь тут сытней будет, чем в деревнях, – убедительно сказал Сбыслав.
– Это да, прав ты, Сбыслав. Только будьте осторожней, – сказал Добродей.
– Так и решим. А теперь к людям пошли.
Сидели до вечера, потом стали потихоньку расходиться, женщины убирали со столов. Даша мыла посуду и исподлобья поглядывала на Буслая, который показывал Лопуху как правильно управляться с саблей.
– Нет, неправильно. А сейчас хорошо. Вот, молодец, – говорил Лопуху Буслай. Счастливый Лопух с жадностью копировал движения, которые ему показывал Буслай.
– Дашка, посмотри, как я умею. Гляди, чему меня Буслай научил, – крикнул Даше Лопух. Буслай повернулся и посмотрел на нее, она не успела опустить глаза и покраснела. Взгляды их встретились. Они минуту стояли и смотрели друг на друга, после чего Буслай не спеша подошел к ней. Все тело Даши стало каким-то ватным, силы чуть не оставили ее. Она взялась за столб и чудом ей удалось устоять на ногах.
– Ты боишься меня, – спросил Буслай. Дыхание у него участилось.
– Нет, – коротко ответила Даша.
– Говорят, ты места здешние хорошо знаешь? Покажешь мне? – спросил Буслай.
– Кто говорит? – вопросом на вопрос ответила Даша.
– Люди, – усмехнувшись, сказал Буслай.
– Ежели только завтра, и то, ежели брат отпустит, – немного приходя в себя от волнения, сказала Даша.
– А что, брат у тебя грозный? – улыбаясь спросил Буслай.
– Еще какой, – ответила Даша. Тут на крыльцо вышел Архип и строгим голосом позвал Дашу в дом.
– Ладно, пойду я, – сказала Даша и убежала.
– До завтра, – вдогонку крикнул Буслай. Даша вошла в дом и прошла в горницу.
– Что ты на этого ратного так пялилась? Что он тебе говорил? – грозно спросил Архип.
– Ничего особенного. Просто просил окрестности вокруг острога показать, – ответила Даша.
– Все они такие. Окрестности показать попросит, а сам в кусты затащит, – недовольно сказал Архип.
– Архип, что ты говоришь? Посмотри, у него глаза добрые. Не может он так, я чувствую людей, – обиженно ответила Даша.
– Все равно, мала ты еще на мужиков взрослых заглядываться, – сказал Архип.
– Тебя послушать, братец, можно и в девках остаться. Обещала ратному окрестности показать, покажу. А за меня не бойся, я знаю как себя вести. Да и повода нет Буслаю не доверять, – выпалила Даша.
– Делай как знаешь, только знай, ежели обидит тебя, убью. И не посмотрю, что рубака он знатный и лучше его нет никого на целом свете, – пробасил Архип.
– Все будет хорошо, – весело пропела Даша и ушла.
Лагерь Малюты
Как мы уже говорили, к отряду Малюты примкнуло еще три человека, и теперь отряд насчитывал двенадцать человек. Люди, которые к нему примкнули, были при оружии. Один был вооружен булавой, а двое других мечами. Малюта в последние дни жил только мечтами об остроге. Уж больно острог был для него лакомым куском. Он три дня вынашивал планы и сначала решил послать туда разведку. Мы уже говорили, что он был трусоват и осторожен, но умом и хитростью Бог его не обделил, поэтому он решил подстраховаться.