Воин из Ниоткуда
Шрифт:
Клюд напряженно посматривал в сторону крепости, ожидая, сработает задуманный ими план или все же придется идти на кровопролитный штурм. Но тут ворота крепости отворились, и показалась оранская конница. Его сердце радостно забилось в преддверии боя и сейчас его волновало только одно — выдержать первый натиск. Увидев, что конница набирает скорость, он приказал копейщикам встать во второй ряд и приготовиться. Однако оранцы, памятуя о допущенной уже ими однажды ошибке, перед самым строем светлогорцев сбавили скорость и, развернувшись широким фронтом, попытались взять их в тиски. Однако стоящие по флангам дружины конные десятки мужественно вступили
— Отходи! — что есть мочи проорал Клюду Олег, пытаясь пробиться к центру. Степняки, еще не понимая, что произошло, продолжали давить на пешие десятки Клюда, пытаясь разорвать их клином на две части. Увидя, что Олег вступил в бой, Клюд приказал отходить. И тогда вперед вышли копьеносцы, принимая на себя напор вражеской конницы и давая возможность отойти остальным. В ярости, натыкаясь на длинные копья, мешая друг другу, оранцы вынуждены были сбавить натиск, стараясь достать саблями недосягаемого противника. А их фланги уже вовсю бились с отрядами Олега и Лияка, глубоко врезавшимися в их ряды. О том чтобы в такой давке применить луки не могло быть и речи. Бой шел на равных, и хотя степняки почти втрое превосходили светлогорцев числом, их ряды смешались, и атака захлебнулась.
Задние ряды оранцев в нетерпении топтались на месте, пытаясь пробиться в гущу боя. И тут среди них пронесся вопль ужаса — позади степняков, не то из земли, не то прямо из воздуха один за другим появлялись заснеженные воины и с диким криком неслись на них. Пролежав неподвижно несколько часов, дружинники Рогвода и Сагера были рады расправить затекшие тела, согреться в горячей битве. Их появление вызвало неописуемую панику в рядах врага. Теперь уже сами оранцы оказались зажатыми в кольцо. Оставшиеся в крепости воины в бессилии пускали стрелы, пытаясь достать светлогорцев, но до места боя было слишком далеко.
Андрей в нетерпении перебирал поводья, каждый раз говоря себе, что еще рано, еще не время. И тут он увидел, как из ворот крепости выехал небольшой конный отряд. Поняв, что оранцы ударят сейчас в тыл бьющимся гридням Сагера и Рогвода, он выхватил меч. Дождавшись, когда отряд оранцев подальше отойдет от ворот, отрезая их от крепости, из леса выскочил конный отряд светлогорцев. Раздвоившись, они взяли оранцев в тиски. С опозданием заметив грозящую им опасность, те повернули было коней обратно, но ловушка захлопнулась. Окруженные со всех сторон, мечущиеся в беспорядке, степняки пытались прорваться в крепость, но натыкались на неустрашимые отряды Андрея и Макса, которые уже заждались своего часа. Наголову разбив небольшой отряд оранцев, они присоединились к воинам Рогвода и Сагера, и тем самым завершили полное окружение основных сил Рамуза.
Оранцы были лишены обоих своих преимуществ: маневренности и возможности использовать луки. Вовлеченные в рукопашную сечу, они уступали хорошо вооруженным и обученным дружинникам. Закованные в кольчуги и шлемы, прикрываясь щитами, те наносили страшные удары тяжелыми мечами, разрубая кожаные доспехи степняков. Но тем не менее, бой был жестоким, кругом слышались яростная ругань дерущихся, крики раненных и умирающих. Однако исход битвы вскоре был предрешен. Сбиваясь в кучу, оказывая упорное сопротивление, оранцы один за одним валились с коней, устилая землю своими телами, пока не осталось ни одного способного держать оружие в руках. Ни кто из них не вернулся в крепость.
Громкими криками светлогорцы ознаменовали свою победу. Изможденные, еле державшиеся на ногах, в иссеченных доспехах, они собирались возле своего воеводы.
— Мне до сих пор не вериться, что мы сделали это! — Клюд стоял, опираясь на подобранное копье. Рукав его полушубка держался на узкой полоске, из под разрубленной кольчуги на плече сочилась кровь, шлем он потерял еще во время боя. И светлые волосы колыхались на ветру.
— Знатная была сеча! — возбужденным голосом, еще не отойдя от драки, согласился Рогвод.
— Это еще только половина победы, хотя и очень ценная. — спокойно ответил Олег, оглядывая поле боя. — Крепость-то еще стоит.
— Возьмем! — уверенно ответил ханкас. — Считай, все войско их в поле полегло.
— Рогвод прав, что-нибудь придумаем. — поддержал приятеля Андрей.
— Ладно, герои. — усмехнулся воевода. — Для начала соберите людей, особенно всех погибших и раненных, и найдите Межату, я где-то здесь его видел.
Вскоре дружина была построена и ему доложили о потерях. Всех больше их было в тех десятках, которые первыми вступили в бой, особенно в двух десятках, что стояли по флангам. По общим подсчетам в бою пали два десятника и двадцать три воина, одиннадцать дружинников было серьезно ранено, о легких ранениях десятники предпочли умолчать. Если говорить о том, что им противостояло почти три сотни оранцев, которые были полностью разгромлены, победу можно было смело считать блестящей. Но воевода так не считал, понурый, он медленно шел вдоль выложенных в ряд павших в бою дружинников, вглядываясь в их застывшие в немом удивлении или ярости лица, вспоминая каждого из них живым.
— Не казни себя, воевода. — рядом с Олегом шел Межата, который уже успел осмотреть раненных и дать необходимые указания. — Ведь ты знал, что потери неизбежны, неужели ты надеялся на чудо?
— Нет, жрец. Я не настолько наивен, и я помню тот бой под Корчей, когда мы все полегли. Да, именно так. — подтвердил свои слова Олег, встретив удивленный взгляд Межаты. — То что вы с Вочарой смогли вырвать нас из рук Корса говорит лишь о вашем умении, а не нашем. Но тогда я был лишь дружинником и терял друзей, а сейчас здесь лежат парни, которые доверили мне свои жизни…
— Жрец, — резко повернулся к Межате Олег. — мы не можем оставлять крепость просто так, но я не хочу больше терять людей, ее нужно взять без боя!
— Я всего лишь жрец. — опешивши остановился тот. — Я не могу наслать ни огненные молнии, ни проливные дожди, способные затопить крепость. Но ведь ты хочешь не этого? — он внимательно посмотрел на Олега. — Ты ведь не хочешь стереть ее с лица земли?
— Я еще не настолько очерствел. — горько усмехнулся воевода. — Там дети, и я не смогу лишить их крова. Но мы должны взять ее, чтобы показать свою силу, и это будет полной победой.
— Может ты и прав. — задумчиво ответил жрец, отводя взгляд от глубоко посаженных глаз Олега, выражающих одновременно жестокую непоколебимость и задумчивую грусть.
— Я поеду с тобой!
— Нет, Рогвод. Ты отличный воин, но для этой миссии ты не годишься. Они же одного твоего вида испугаются.
— Хорошо. Тогда я со своими соплеменниками поеду в качестве твоей охраны. Поверь, мы это умеем делать получше многих.
— Ладно, черт с тобой! — устало отмахнулся Олег, понимая, что все равно не переубедит друга. — Будете сопровождать нас с Межатой.