Воин Огня

Sedrik&Rakot

Мерзавец просчитал, что Азула будет бить на звук, и воспользовался ей в качестве дальнобойного орудия, подав голос. Ладно, пора применить кое-что из арсенала воительниц с Киоши. Шаг под удар, захват, тц, противник выкручивается. Подножка! Опять ушёл, яркий огненный всполох перед глазами и удар плечом со вложением массы… М-м-м, низковато пошёл, к дожд…

Завершить мысль мне не дали, мастер в начале полёта умудрился заехать по мне ногой, сбивая равновесие мне и обретая опору для себя. Разумеется, согласно законам Мёрфи, именно этот момент выбрала принцесса, чтобы прицелиться как следует и жахнуть от души хорошей такой

огненной дугой.

— Блин… — пришлось падать и катиться, а потом опять катиться и снова катиться, поскольку с одной стороны меня пытались прожарить, а с другой — то наколоть на меч, то пнуть в голову. Как при этом данные садисты друг другу не мешали, я понять не успевал. — Плохой день, — прокручиваю «нижнюю мельницу» ногами, помогая себе потоками пламени, а заодно заставляя отшатнуться мечника от волны жара. — Очень плохой день, — стоило подняться на ноги, как в лицо мне полетела новая струя огня. — Да вы издеваетесь! — теперь «огненную сферу» закручиваю уже я, ну, а боевой художник насел на отвлёкшуюся леди.

Минут через десять мы решили, что хорошего понемногу, объявили боевую ничью и поползли смывать с себя грязь и пот. Пусть никто не выкладывался на полную и не пытался действительно прикончить противника, но попрыгали мы знатно. Фат показал Азуле, где может привести себя в порядок девушка, ну, а мы с наставником пошли по знакомому маршруту к ручью.

— А дочь Озая выросла настоящей красавицей, — начал мечник.

— Угу, пф-ф… бр-р, — водичка была прохладной, даже несмотря на то, что на островах холодно почти никогда не бывает. Чёртов родник и подводные ключи.

— И это всё, что ты можешь сказать? Такая женщина… Был бы я лет на двадцать моложе…

— Хм, мастер, — я недобро прищурился, — а к вам случайно мой дражайший батюшка не наведывался?

— Да тут и без него всё очевидно, — хмыкнул воин.

— Не вам одному. И это раздражает.

— Ну-ну, а что ты хотел, забравшись так высоко? Чем выше положение, тем меньше ты принадлежишь себе. Собственно, потому я и ушёл в своё время из армии. Ну, а сам-то ты что по поводу неё думаешь?

— Что я могу думать? Мы знакомы меньше недели. И вообще, у меня Суюки есть, и становиться племенным бычком желание отсутствует.

— Эх, молодость, горячность, — хмыкнул наставник.

— Что, будешь советовать «присмотреться», «подумать» или ещё чего?

— Чан, — рассмеялся Пиандао, — я устроил небольшую войну с армией провинции, чтобы отстоять своё право на свободу, так что я ничего советовать и не думал. Это твоя жизнь, твои победы, поражения и ошибки. К тому же по упёртости ты превосходишь даже прайд лосельвов, а я мастер именно потому, что не вступаю в безнадёжный бой.

— Духи, ты меня окончательно запутал, старый бабник.

— Настоящий воин должен не только уметь махать мечом.

— Да-да, знаю. Кстати о «не только»… — в голове у меня появился план. — Как насчёт проявить свои художественные таланты?

— Хм? — заинтересованно вскинул брови мой собеседник.

Я склонился ближе к его уху и зашептал.

Минуту спустя.

— Аха-ха-ха-ха, Чан, изобразить… — воин утёр выступившую слезу. — Так, нет, ученик, своей смертью ты не помрёшь… Но это будет в высшей мере занимательно! Но сначала меч.

— Ладно, сколько времени

это займёт?

— День-два, не более, особенно если ты мне поможешь в кузне — староват я уже молотобойца из себя изображать.

— Ага, староват он, а на девушек слюни пускаешь…

— Я сказал «староват», а не «мёртв», — отрезал Пиандао. — Ладно, отмылись, пора и обедать, пошли.

Обедо-ужин прошёл в спокойной, тихой атмосфере, все были заняты своими мыслями или просто отдыхали. После приёма пищи и обязательного чая Фат показал принцессе гостевые покои, ну, а мы с мастером таки отправились в кузню.

— С чего начнём?

— С горна!

И началась работа, разжечь, встать за меха, раздуть, плеснуть в лицо воды из бочки, раздувать дальше. Засунуть клинок в домну, закрыть створки, вновь раздувать, по команде мастера открыть заслонку и что есть силы выдать туда своего огня, а потом вновь бежать к мехам. И так целый час.

— Отлично, спёкся в единый кусок, теперь можно приступать к работе, — Пиандао рассматривал зажатый в клещах раскалённый добела кусок стали. Потом он положил его на наковальню, взял что-то типа топора и в несколько чётко выверенных ударов перерубил бывший клинок, просыпал каждую из получившихся полосок каким-то порошком, сложил в стопку, и… — Бей!

Поднимаю тяжёлый молот и начинаю старательно плющить заготовки обратно в пластину. Мастер периодически вертит прут тисками, чтобы пластина имела относительно ровную форму. После проковки вновь настала очередь «топора», перерубания и сковывания воедино, прерываемая только на новые заходы заготовки в горн.

Несколько часов спустя.

— На сегодня достаточно, заточкой, полировкой и рукоятью займёмся завтра, — мастер смотрел на «полуфабрикат» в форме цзяня. Цвет клинка был… странным. Насыщенно-синяя основа и «радужные» разводы по всему материалу. — Если бы я лично не проводил процесс, сказал бы, что какой-то криворукий подмастерье перекалил заготовку, но нет. Интересно.

— Угу, — на более бурную реакцию сил уже не оставалось — руки болели и явно желали отвалиться, спина тоже была не в восторге от нагрузок, всё-таки военное и кузнечное дело требуют несколько иных групп мышц, и подобная «тренировка» была действительно утомительна.

— Ладно, отдыхай. Всё остальное завтра, — повторил наставник.

— Угу, — ещё раз отозвался я и на автомате побрёл в свои апартаменты. Это был реально тяжёлый день.

* * *

Половину следующего дня заняла доработка оружия: заточка, полировка, создание рукояти, да и ножны нужны были новые. Но когда со всем этим было закончено… О, моим глазам предстал настоящий Шедевр. Клинок стал чуть легче, а форма его уже не была чистым цзянем, хотя тут я могу и ошибаться — всё-таки я не оружейник, а форм у одной и той же «модели» клинка может быть несколько, вон, те же пресловутые катаны, если мне не изменяет память, имели пару десятков вариантов изгиба, вплоть до почти прямого клинка, и пять-шесть видов проковки впридачу. Ну да ладно, сейчас речь о моём новом мече. Металл клинка словно впитал в себя синее пламя, сменив цвет на лазурный, хотя, если приглядеться и чуть повернуть лезвие, то можно было уловить весь радужный спектр. Смотрелось довольно красиво, но вот изменение формы?