Воин-паразит: Стать человеком
Шрифт:
— Ублюдок, утянул меня за собой! — выругался надзиратель и потянулся за топором. Эспен, пытаясь вправить при помощи регенерации выбитые позвонки, тут же начал отползать в сторону выбитого из рук меча.
— Не о том сейчас думаешь… — прохрипел паразит, перебирая руками. — Мы ведь…
— Сдохни! — выкрикнул солдат и замахнулся топором. Эспен обернулся, рассекая пространство белым как снег клинком.
Одновременно раздались крики и стоны. Надзиратель промазал, угодив секирой в плечо паразита, а тот, в свою очередь, прошёлся по краю живота, вспоров кожу, но не выпустив кишки. Стражник отскочил
Эспен, вылечив спину, опёрся на меч и встал на ноги. Левая рука безвольно обвисла. Надзиратель достал уж до ключицы. Кровь в одночасье пропитала практически весь плащ и не хотела останавливаться.
«Чёрт, слишком тяжело для моего уровня регенерации!» — прокряхтел Эспен, вспоминая, что оставил короб с пилюлями в палатке.
— Слушай, не хочу тебя отвлекать мужик, но… Ты ведь уже понял, куда мы с тобой упали? — произнёс он.
— Гномьи байки! Уже давно никто здесь исчезал! — огрызнулся стражник, с трудом поднявшись на ноги. — Я убью тебя здесь и сейчас, а затем выберусь и порешу твоих дружков!
И тут свод пещеры задрожал. А Эспен невольно задумался о том, что Ледор мог вовсе и не быть безумцем.
— Куда это ты собрался, букашка? И кого ты назвал «байкой»? — спросил голос, что одновременно звучал громко и тихо, звонко и глухо, молодо и старо. Словно говорили хором, но определить расстояние до источника звука было невозможно.
Ни то на другом конце пещеры, ни то прямо за спиной.
— Ой-ой! — вскинул брови Эспен.
— Т-т-т… — застучал зубами надзиратель.
— «Ты»? — предположил Забытый.
— Т-твою мать! А-а-а! — спереди и сзади на штанах мужчины выступили пятна. Секира выпала из рук и тот бросился в сторону тоннеля, но что-то длинное обвило его за талию. Щёлкнули громадные челюсти, крик оборвался.
Эспен заглянул при помощи Тельмуса в дальний конец пещеры. Туда, где по идее должна находиться дверь. В иссиня-чёрном пространстве лишённом какой-либо энергии, находилось громадное чёрное пятно. Таким же пятном выглядел Асмодей и грибницы созданные им.
Даже тёмная — как её называли — энергия Аммаста отображалась через Тельмус фиолетовым, а здесь же просто бездонная тьма. Существа использующие энергию Древа Жизни не воспринимали порождения иного мира, не относящегося даже на йоту к Карцеру.
— Ты не удивлён моему существованию, — констатировал Забытый. — Хоть и испытываешь страх, — тёмное пятно увеличилось… нет, оно приблизилось к Эспену и тот увидел отблески множества глаз, по видимому, на голове чудовища. Какие-то из них были красными, как у паука, другие жёлтыми, как у кошки, а третьи и вовсе принадлежали человеку. Да и расположены были так, словно кто-то, кто породил эту тварь просто взял жменю самых разных зрачков и посыпал ими покрытую смоляным клеем голову.
Из темноты проступили края кроваво-рыжей шерсти, покрывавшей передние лапы. С двух сторон, примерно в паре метров друг от друга свисали толстые клешни.
— Буду честен, прошлый был поменьше! — прокряхтел Эспен, держась за разрубленное плечо.
— Верно, он отпустил тебя, смертный? — поинтересовался Забытый.
— Хе-хе! Я убил этого засранца! — похвалился паразит.
—
— Он представился Асмодеем, может знаешь его? — спросил Эспен, медленно отступая к выходу.
«Не стоит забывать, что у него очень длинный язык. Теоретически, даже в тоннеле он меня может достать. Главное заболтать его, пока рука не восстановится», — оставил себе засечку в памяти мечник.
— Если это был какой-то шутник, представившийся именем правой рук Хозяина, то ему повезло быть убитым тобой, — задумался Забытый.
— А ты не просто монстр из глубин, — произнёс Эспен. — Вы все — не отсюда.
— Как проницательно, учитывая, что ты всего лишь смертный, — усмехнулся монстр и от его смеха свод затрясся даже сильнее, чем от голоса.
— Может расскажешь, перед тем, как сожрать? — поинтересовался паразит, делая ещё один шаг назад.
— В большинстве миров, существа вроде тебя называют нас «демонами». Мы расширяем свои владения за пределы родной Вселенной, но это довольно долгий процесс и непредсказуемый. Сюда я попал, скорее всего, по ошибке.
— Вселенная? — удивился паразит. — Миры? Хочешь сказать, Карцер это…
— Миром эту имитацию жизни назвать у меня язык не повернётся, — презрительно фыркнул демон. — Назовём его «местом, наполненном декорациями». Так вот таких «мест» довольно много и именно их стремиться поглотить наша Армия.
— Тогда почему бы тебе просто не свалить отсюда? — пожал плечом Эспен, ещё на шаг приближаясь к тоннелю.
— Меня всё устраивает. Я питаюсь местным отребьем уже пару сотен лет, должно быть, если не больше. Моё тело растёт и когда-нибудь само по себе разрушит эту тюрьму. И тогда я пойду дальше по этому «месту», пока окончательно не переварю всех до единого существ его населяющих, — спокойно ответил Забытый, как будто рассказывал о типичном своём распорядке дня.
— Знаешь, план конечно охрененный! — восхитился Эспен, шагая назад. — Но…
— Ты думаешь, я не вижу, что ты отходишь от меня? — перебил его Забытый.
— Что же… Хотя бы попытался! — выкрикнул Эспен, выстреливая щупальцами вверх. Зацепившись за свисающую с потолка каменную сосульку, паразит увернулся он толстого, волосатого языка, раздробившего кусок пола на том месте, где он стоял секунду назад.
Язык монстра произрастал откуда-то из центра туловища. Эспен, выпустив сталактит, обрушился сверху на отросток, удерживая белый меч одной рукой. Брызнула кровь, кончик мышцы улетел в сторону, длинноволосый воин тут же бросился вверх по тоннелю, но на сей раз, что-то ухватило его за ногу. Зубами.
Со всей силы его припечатало к противоположной стене, а сам Забытый, обежав по потолку, перекрыл громадной тушей проход.
— А с тобой будет интересно поиграть, — произнёс демон, поднеся к глазам кровоточащий язык.
Эспен сплюнул накопившуюся кровь и взглянул на ногу. Та была прокушена в шести местах клыками размером с зубы Глории. Мышцы в мясо, осколки кости торчали из голени. Стоять на своих двоих мечник больше не мог.
Его взор переместился к противнику. Над головой с глазами возвышалось ещё два щупальца, каждое из которых обладало собственными челюстями.