Воин Провидения
Шрифт:
Значит, Кола — младший сын, подумал Трол. И посмотрел на юношу с интересом. Он был высок, у него было подвижное лицо с тонким носом, выпуклыми, слегка припухшими глазами, твёрдыми и в то же время большими, почти детскими губами. Общее впечатление было таким же двояким — он был твёрд и ощутимо слаб, уязвим и неприступен, умён и зависим в своих размышлениях от чего-то, чего Трол не брался пока определить.
— Ты почему не спишь, принц? — спросил Крохан его с точно такой же сварливостью, с какой совсем недавно получил похожий вопрос от Переса.
— Засиделся за работой, — Сантин
Крохан, показывая, что от этого человека у него нет секретов, быстро и толково, в две фразы объяснил ситуацию. Принц обдумал её, потом быстро осмотрел собравшихся людей, Арбогаст чуть повыше поднял факел, чтобы ему было удобнее.
— Кажется, прав тот, кому пришла в голову мысль провести расследование нападения на «Петуха», используя уличных воришек. Они могут помочь, только нужно будет заплатить.
— Я принёс деньги, — негромко сказал Перес и тряхнул небольшим, расшитым золотыми нитями кошелем. — Надеюсь, этого хватит.
— Тогда пойдёмте, — решил принц. — Думаю, я смогу вам помочь.
Да он же следователь, понял Трол. И, по всей видимости, достаточно толковый, чтобы Крохан, этот несгибаемый гордец и вояка, именно тут остановился и принялся орать на всю округу в надежде, что принц ещё не завершил свою работу и выйдет к ним. Совершенно очевидно, что он гораздо лучше Крохана знает, с кем и как нужно разговаривать, чтобы добиться своего, и чтобы их всё-таки отвели к Кочетырю.
Всё было ясно, всё именно так и выглядело. И вдруг Крохан проговорил:
— Нет, Сантин, ты останешься. Это приказ. С ними пойду я.
— Но, капитан…
— Нет. — Чтобы подчеркнуть своё решение, он счёл нужным пояснить: — Ты служишь тут, под моим началом, принц. А потому… подчиняйся. — Капитан повернулся к тем, кто его разбудил: — Господа, прошу.
Перес вздохнул. Он устал, у него было слишком много сегодня работы, пожалуй, не по годам. А потому он проговорил с полным правом:
— Пожалуй, я тоже останусь, капитан. Вместо меня перепоручаю свою роль сэру Арбогасту. — Он передал орденцу свой кошель. — Дойду с принцем до Сеньории, залягу спать. Но если будет нужна моя помощь…
— Разумеется.
Это лишило принца возможности спорить. А может быть, он и не стал бы спорить, просто высказался бы в том смысле, что решение принимать ему, и сделал бы по-своему. Но… поступок мага убедил его в необходимости подчиняться куда лучше, чем напоминание о чинах и иерархии.
Перед тем как направиться к воротам, ведущим из обиталища стражников в город, которые полдесятка латных копьеносцев уже широко распахнули, словно пропускали обоз, а не несколько людей, Крохан принялся о чём-то шептаться с Сантином.
— Бьюсь об заклад, он спрашивает, как разыскать этого Кочетыря, — заметил простодушный Арбогаст.
Перес, который стоял так, что мог слышать и перешёптывания стражников, и Арбогаста, бросил в сторону орденца мрачный, но подтверждающий взгляд. Потом они окончательно расстались. Принц пошёл в кордегардию взять нескольких сопровождающих, которые могли бы довести его и мага до Сеньории, а Крохан, Арбогаст и Трол вышли в город.
Они прошли относительно спокойные кварталы, где размещались арматоры и обеспеченные моряки. Миновали край торговой площади, откуда начинались особнячки разбогатевших купцов и обнищавших аристократов. Проскочили очень плотные и уже какие-то не вполне чистые ряды домов, в которых обитали ремесленники. И, наконец, оказались в том месте, которое есть во всех портовых городах, где, как многие считают, и начинается сам порт, хотя это ещё не порт. Это припортовые районы для тех, кто не может или не хочет от него отходить, чтобы потратить свои денежки. И тут уже обитали те, кто был основной клиентурой Крохана — попрошайки, воришки, аферисты, игроки в зернь и кости, шлюшки всех мастей, статей и цен, владельцы дешёвых кабачков, гостиниц, бань и прачечных, и, наконец, вербовщики, усылающие других за тридевять морей от Кадота, но сами всегда обретающиеся тут, на своём месте, у порта.
— Теперь держитесь ближе, если не хотите, чтобы у вас срезали каблуки с сапог, — вполголоса проговорил Крохан.
Они вошли в один кабачок, по странной прихоти владельца ещё не закрытый на ночь, потом перешли в какую-то гостиницу… А потом всё получилось довольно легко, хотя и не так быстро, как хотелось бы. Они просто ходили из одного заведения в другое, и Крохан произносил разные клички, узнавал некоторые, порой причудливые адреса. Арбогаст опять высказался, что если бы проводником с ними пошёл Сантин, они добрались до цели в два раза быстрее и в три раза дешевле. Дешевле — потому что буквально за каждое слово приходилось «отстёгивать» по серебряному грошу, а то и по пол-алтына.
— Дело не в том, кто с вами пошёл бы проводником, — нехотя проговорил Крохан, выделив последнее слово. — Они нас «водят», как это у них называется. Проверяют, сколько им нужно охраны, чтобы мы не могли от них вырваться. Смотрят, нет ли за нами другой слежки… Или моих дружинников. В общем, обдумывают предложение.
— Не знал, что у них такая конспирация, — признался Арбогаст. — Могли бы легко встретиться где-нибудь на улице, в переулке…
— Они затаились, — ответил Трол. — А это плохой признак. — Он помолчал, ещё раз проверил внутреннее впечатление и подтвердил: — Не знаю, в чём тут дело, но они определённо напуганы.
Словно в ответ на эти слова кто-то стоящий у покосившегося уличного фонаря негромко свистнул. Это был оборвыш, каких много в большом городе, особенно у порта. Трое воинов подошли к нему.
Мальчик молча кивнул им и пошёл вперёд. Он открыл какую-то узкую, кованую, довольно представительную дверь, ведущую в узкую улочку, потом отодвинул решётку, сделанную в середине улочки, между высокими стенами домов, провёл свой караван дальше, впустил их внутрь мрачного дома, стеной которого оканчивался этот тупик, попетлял по запутанным коридорам, миновав облака самых разных запахов… И они оказались в странной каморке, освещённой десятком ярких морских фонарей. Трол попробовал магическим способом определить их местонахождение, и обнаружил, что они находились под громадами тяжёлых, доходных многоэтажных зданий. Он сказал об это Крохану.