Воин Пустоши
Шрифт:
— Потому что комендантский час! — со значением пояснило небритое лицо и, покосившись на харьковчанина, добавило: — Из-за этих вот.
— Чего комендантское? — не понял бандит. — Какой еще час?
— Не «чиво», а так это называется. Обыски щас на Корабле и всякое такое, потому никого вовнутрь не пускаем.
И тут Дерюжка понял, что им надо. И почему прокторы так выжидающе смотрят на него. А он-то хотел сэкономить, а хозяину сказать, что потратил серебро… Эх!
— Пропустите! — повторил он. — У меня монета есть!
— Одна? — уточнило небритое лицо.
— Большая? — оживилось другое.
— Большая! — кивнул Дерюжка. — Серебряная!
Небритое сказало:
— Не, мало. Нас же двое.
— Больше нету, — насупился бандит.
— А ты поищи.
Ползуна тебе за пазуху, а не две монеты, озлобленно подумал Дерюга. Похлопал себя по карманам, сунул в них руки и покачал головой.
— Нету больше.
Прокторы снова переглянулись.
— Так нам что, одну на троих делить? — спросил небритый.
Цеховой боец отвернулся, давая понять, что не участвует в этих играх, после чего все трое убрались из просвета над плитой. Вскоре она со скрипом поползла вбок. Дерюжка, не опуская руки, поспешил вперед, и как только вошел в гулкое нутро Корабля, перед ним предстал небритый проктор, оказавшийся коротышкой в шортах и пятнистой темно-синей куртке. Остальные двое, слезшие с железной полки, приваренной в верхней части плиты, налегли на нее и стали толкать обратно, закрывая проход.
Дерюжка оказался в начале короткого просторного коридора, состоящего из жестяных перегородок. На другом его конце под раскрытыми воротами стояли трое харьковчан в желто-зеленой форме, с автоматами в руках.
Коротышка, забрав монету, кивнул в сторону харьковских бойцов.
— Иди, они тебя не остановят.
Дерюжка уже и сам смекнул: деньги с него слупили почем зря, на самом деле пропускать людей внутрь Корабля не запрещено, а вход перекрыт наоборот, чтобы никто не покинул его без разрешения. Кого-то, стало быть, тут харьковские ищут, договорившись с прокторами, то есть никакой это не наезд на чужой оружейный рынок, а скорее уж облава.
Ну и ладно, решил бандит, мне бы только хлопцев отсюда вывести.
— Эй, стой! — окликнул его хмурый боец, дежуривший вместе с прокторами у плиты. — Людоедов там точно немного?
— Да четверо всего! Ну, может, шестеро… И еще ж я одного подстрелил, пока они за мной гнались.
Цеховой с подозрением глядел на него, но возражать не стал — видно, они не получили никаких указаний насчет людей, желающих войти в Корабль, только насчет тех, кто хотел его покинуть.
Дерюжка стащил ботинки, вылил из них воду, обулся и зашагал по жестяному коридору, размышляя, что главное для него теперь побыстрее добраться до отсека, где Макота оставил бандитов, которых не взял с собой в путешествие к Разлому.
Чем дальше на север, тем оживленней делалось движение внизу. Ставро вел «Крафт» так, чтобы не приближаться к оживленным трактам, и караваны казались сверху черными змейками, которые струятся по светлым полоскам дорог. За змейками тянулись шлейфы желтой пыли.
Потом впереди показались струйки дыма, косо встающие над плоской равниной. Эти были куда жиже, чем дымное облако, нависшее над Херсоном, и «Крафт» не стал менять курс. Когда термоплан достиг основания дымного столба, костер внизу уже догорал. Небольшой завалившийся набок самоход едва чадил, в стороне горели два сендера: один жарко пылал, другой казался целым, и струйка серого дыма над ним была совсем жидкая.
— Кетчеры напали на караван, — со знанием дела пояснил Белорус. — Да в этот раз не заладилось у них, отбились торговцы. Бросили грузовик и ушли. Даже ненадолго задерживаться не стали, что-то их дальше гонит.
— Кетчеры — необычное слово, — заметил Туран. — Почему их так зовут?
— Сперва так называли последователей Алекса Кетчера, — объяснила Макс. Похоже, она была рада возможности отвлечься от грустных мыслей и предчувствий. — Ассенизаторы свалок, так они себя называли.
Носили рыжие банданы и думали, что все станут их бояться. Ну, а нынешние — это уже попросту отбросы, бандиты.
— А кто такой Алекс Кетчер?
— После Погибели генерал Кетчер собрал войско, убиваливсех без разбору. Мне кажется, Алекс был сумасшедшим, но что касается истребления остатков человечества, его армия действовала вполне организованнои планомерно.
Справа по курсу показалось густое пылевое облако, ползущее наперерез термоплану — приближался большой конвой. Ставро поглядел в бинокль и перевел двигатель на максимальные обороты.
— Чего там, борода?
— Омеговцы. Не хочу с ними сближаться.
— И то верно, от встреч с омеговцами остаются дурные воспоминания. Помню, когда нас отправили на запад, на границы области симбионтов… — Белорус пустился в воспоминания и стал красочно описывать, как встречные убирались с дороги, едва завидев солдат в черном.
Макс в разговоре не участвовала, она стояла у левого борта и не сводила глаз с черной тучи, нависшей над Херсон-Градом. Позже, когда город остался позади, вышла из рубки и приникла к окошку в коридоре — оттуда черное марево было еще видно. «Крафт» увеличил скорость, одновременно набирая высоту, и разминулся с колонной омеговской техники.
Под вечер дороги опустели — кто хотел убраться от Херсона, успел это сделать, теперь с термоплана не было заметно никакого движения. Изредка попадались участки возделанной земли и окруженные оградами фермы. Между постройками никто не показывался. То ли местные сбежали, то ли попрятались.
Когда солнце склонилось к горизонту, и уже вот-вот должно было кануть в черную полосу дыма, Ставро объявил:
— Скоро будем на месте. Тур, идем, приготовим газовый патрубок, объясню тебе, что делать. Когда будем на Яме, время терять не придется.