Воин, солдат, убийца
Шрифт:
Влево, вправо, на землю, прыжок, снова направо...
Заряды проходят мимо...
Удар.
Последний противник падает наземь со сломанным кадыком.
Всё. Кончено.
Ощущение импланта уходит. Вместо него наваливается жуткая боль...
Чёрт! Кнопка! Этот подонок просто зажал её...
Прежде, чем Рив снова открыл глаза, он почувствовал какую-то странную "невесомость". Как будто он лежит на волнах, и они качают его, словно младенца в люльке. Тёплый ветерок овевает лицо. Он несёт с собой терпкий, но одновременно чертовски приятный запах...
Сознание прояснилось.
Голова Рива покоилась на коленях у Улы. Женщина осторожно гладила его по волосам.
Её голос показался капралу журчанием горного ручейка:
– Прости. Я была неправа. Ты - не кутао...
К несчастью, последствия болевого шока оказались довольно серьёзными. Внутренние органы получили значительные повреждения, и быстро восстановиться у Рива не получилось. В оазис его везли на "носилках". Закрепили кусок плотной ткани между двумя верлодами и уложили на него капрала. В этом своеобразном "гамаке" он и провёл почти половину пути.
Женщины по очереди дежурили возле него. Ехали рядом и следили, чтобы верлоды шли ровно и "героя" не слишком укачивало. Мать Тирика, кстати, оказывалась "дежурной" чаще других. Она же кормила Рива во время коротких остановок, не допуская до него ни Лиару, ни Мину. Ближе к полуночи Ула скомандовала привал. Рив мысленно поблагодарил её, поскольку чувствовал - чтобы полностью восстановиться, ему надо просто поспать. Часов пять или шесть.
Капрал не ошибся. Наутро он уже мог ходить и даже переносить тяжести, например бурдюки с водой или седла. Впрочем, работать ему всё равно не позволили. Разрешили только продолжить путь уже не в качестве "груза", а верхом на верлоде. Правда, и тут Ула всё время держалась поблизости и с тревогой следила, как Рив управляется с ездовым животным.
В оазис они прибыли во второй половине дня, ближе к вечеру. Пусть и с пустыми корзинами, зато с трофеями: двумя бластерами, тремя копьями-шокерами и длинным кинжалом в украшенных витиеватым орнаментом ножнах - его забрали у главаря банды. Мина сказала, что такие у Ку носят только старейшины.
Прибывших никто не встречал, однако уже через час к шатру Гоша подошли пятеро воинов, возглавляемые Джаяром.
– Чужеземец!
– торжественно обратился он к Риву.
– Великий вождь Тан ТаМак приглашает тебя на круг.
Капрал, только-только расседлавший верлодов и усевшийся возле горки "посуды", скопившейся за время его отсутствия, удивленно уставился на "толмача". Тот, догадавшись, что смысл сказанного до собеседника пока не дошёл, покачал головой и продолжил:
– Ну, что сидишь? Вождь ждать не любит, - потом вдруг хлопнул Блэкхокера по плечу и заговорщицки подмигнул.
– Да ты не волнуйся. Всё будет нормально. Тебе понравится.
Ничего не понимающий Рив встал и в сопровождении воинов прошествовал к центру оазиса.
Там уже собралось почти всё племя.
Блэкхокеру указали на место между столбами, один в один то, где две с лишним алы назад ему "выбирали" хозяев. Джаяр встал за спиной капрала, чтобы переводить.
В центр образованного толпой круга выступил одетый в цветастый халат Тан ТаМак и принялся говорить, и чем дольше он говорил, тем сильнее вытягивалось лицо Рива.
По словам вождя получалось, что капрал в одиночку уничтожил всех зорсов в округе, изловил всех диких верлодов на пять дней пути от оазиса, что сто самых опытных и умелых воинов Ку пали от руки Рива Блэкхокера, а их женщины... Нет, про женщин было гораздо скромнее, но всё равно с реальностью это никак не соотносилось.
Время от времени вождь прерывал рассказ, и тогда окружающие вскидывали вверх копья, тюрбаны и бластеры и громко кричали "Хао!"
Под конец речи оратор явно устал, и в горле у него, по всей видимости, пересохло. Поэтому, приняв из чьих-то заботливых рук чашу с каким-то напитком, вождь осушил её буквально в четыре глотка, после чего вдруг вздел руки над головой и заорал что есть силы:
– Таха лаар! Хао алтао ма!
– Хао алтао ма!
– радостно взревела толпа.
Тан ТаМак медленно подошёл к капралу, вынул откуда-то пульт АПБ и не спеша набрал на ём нужную комбинацию клавиш.
Под подбородком Блэкхокера раздался щелчок. Растерявшийся Рив не сразу сообразил, что случилось. Положение спас Джаяр. Он подхватил падающий наземь "ошейник" и с поклоном передал его предводителю племени.
– Таха лаар. Хао алтао ма, - с улыбкой повторил вождь и швырнул ненавистый "браслет" в сложенные горкой сухие ветки каула.
Спустя секунду они запылали ярким трескучим пламенем.
Рив стоял, опустив руки, и молча смотрел на костёр. Глаза у него слезились. Скорее всего, просто от дыма...
Празднество длилось довольно долго. На небе уже взошли звёзды и выкатились обе луны, а люди продолжали танцевать вокруг догорающего костра, пили "таратовое" вино, пели песни. Время от времени кто-нибудь подходил к капралу, сидящему на почётном месте, рядом с вождём, и что-то говорил, тряс за руку, показывал на небо и на огонь. Рив мало что понимал из сказанного, но неизменно, по совету Джаяра, прикладывал ладонь к груди и сердечно благодарил кочевников. Левее Блэкхокера сидел Тирик, чуть дальше Гош. Старик, единственный из присутствующих, не изображал веселье и радость. Скорее, наоборот, он был недоволен тем, что происходило вокруг. Его насупленные кустистые брови словно бы говорили всем: "К чему эти песни и пляски? Зачем? Неужели всё это из-за одного чужака, который просто перестал быть рабом?.."
Ещё Рива немного беспокоило то, что он не видел среди танцующих и веселящихся Улу? Он не спрашивал, куда она подевалась, но на душе было отчего-то тревожно.
Наконец, когда ему стало совсем уж невмоготу, вождь вдруг повернулся к капралу и что-то негромко проговорил.
– Великий вождь сказал, что тебе пора, - перевёл "толмач".
– Что пора?
– не понял Блэкхокер.
– Как что? Спать, конечно, - пожал плечами Джаяр.
– Ночь у тебя будет трудная.
– Почему трудная?
– опять удивился Рив.