Воин Света. Часть 3. Только прошлое может изменить будущее
Шрифт:
Глава 3
Монастырь на юге Италии. VI век.
Время – полночь. Широкий монастырский двор непривычно пуст и тих. По нему неспешно прохаживается брат Бенедикт. Сегодня он монах-дежурный и ему отвечать за побудку братии для ночной молитвы. Он поднял голову и посмотрел вверх на ночное небо, сверкающее со всех сторон большими и маленькими огоньками. Хорошо наблюдать в такую погоду за положением определенных звёзд по отношению к семи окнам дормия. Когда на небосводе загоралась та или иная звезда, брат Бенедикт точно знал, когда ему время звонить в колокол, чтобы поднять братию на молитву или зажечь в церкви светильники. Ему повезло. Небо сегодня ясное. Ходи и считай звёзды. А вот вчера погода была пасмурная, и следить за звёздами у дежурившего брата Аммиана не получилось. Он
Время развернулось и помчалось обратно. Бенедикту пять лет. Страшная эпидемия пронеслась по Европе. «Черная смерть» уничтожила половину населения, добравшись и до места, где жила семья маленького Бенедикта. Первыми чумой заболели и умерли старшие братья, за ними мама. Папа, взяв за руку сына, отправился к родному брату, который совсем недавно стал аббатом в одном небольшом монастыре на юге Италии. Дойти-то они дошли, но и там хозяйничала чума. Папа умер через неделю, и племянник остался при дяде в монастыре. Вот так и стал он братом Бенедиктом. Аббат Аппий заменил ему отца. Он выучил мальчика читать и писать. Они часто и много говорили по душам. Поэтому Бенедикт и благодарен судьбе за то, что у него есть такой дядя. Ведь все могло быть намного хуже. Через пару месяцев после его появления в монастырь пришел еле живой Аммиан. Его семья также бежала от чумы, но выжил только он один. Аббат приютил и Аммиана. Мальчики подружились и их дружбе уже сорок лет. Они совершено разные, но это не мешает им относиться друг к другу с уважением и любовью. Пару лет назад Аммиан серьезно заболел, и Бенедикт всю неделю не отходил от него, ухаживал за больным лучше, чем сам инфирмарий. И брат Аммиан поправился. После болезни его характер стал ещё несноснее, но другом он был настоящим, поэтому Бенедикт принял и это с пониманием.
Посмотрев в небо и определив положение Большой Медведицы относительно клуатра – главной галереи, которая воедино соединяет основные монастырские строения, понял, что самое время поднимать братию на утрени, которую они служат в середине ночи. Зная по себе, как иногда тяжело просыпаться на службу, пошёл к звоннице очень медленным шагом, на который только был способен, чтобы подарить братии ещё несколько минут благодатного сна.
Но дойти до звонницы не успел. В арке увидел худой и сгорбленный силуэт, в котором спустя минуту признал аббата. Его поддерживал ризничий. Аппий самый возрастной монах в их монастыре. Сколько ему лет – точно не знает никто. Силы постепенно покидают его. Последний год он все время болеет. Братия постоянно шепчется между собой, гадая, кто же займёт место аббата Аппия. Он прекрасный управленец. При нем монастырь вырос втрое. Строг, но справедлив. Малейшую смуту пресекает на корню. Любой путешественник, попадая в монастырь, всегда получал кров и еду.
Библиотека монастыря – его гордость. Одна из самых больших на юге Италии. В ней собраны не только богоугодные книги. Много научных трудов и трактатов современников. Но и это ещё не все. В библиотеке есть скрипторий – отдельное помещение, в котором главный хранитель Кассиодор переписывает труды, а также хранит и бережёт, как зеницу ока, редкие рукописи. Они написаны на латыни, греческом и арабском языках. Только с личного разрешения аббата туда можно попасть. До ссоры с секретарем Бенедикт был там много раз. Кассиодор вечно стоял над душой, трясся от страха за книгу, пока он читал ее. Много трудов Бенедикт успел изучить за свою сознательную жизнь в монастыре. Но ему известно, что за полками в этой комнате есть ещё одна потайная дверь. О ней знают всего четверо. Аббат, ризничий, секретарь и он. Что в ней находится, известно только Аппию. И эту тайну он до сих пор не открыл никому. Бенедикт как-то спросил у аббата во время их разговора по душам: «Что за секретной дверью?» – но ответа не получил. «Всему своё время», – только и сказал он.
Похоже, это время наступает. За последнюю неделю аббат совсем сдал. Даже при помощи преданного ризничего еле передвигает ноги. Одышка такой силы, что иногда непонятно, что говорит.
Ризничий поднял руку, подзывая Бенедикта к себе. «А как же звонница, ведь братии пора на утрени», – только и успел он подумать, быстрым шагом подходя к аббату.
– Займи мое место, – обратился к нему ризничий. – Аппий хочет с тобой поговорить. А звонить пойду я.
Бенедикт подставил плечо, и аббат практически упал на него. «Совсем плохо дело», – подумал он про себя. Сколько ещё протянет его любимый дядя, знает только один Господь.
– Давай присядем, племянник, – аббат показал рукой на стоящую в двух метрах от них скамью.
Они, обнявшись, потихоньку дошагали и присели на нее. Перед скамьёй рос огромный куст с цветущими розами. Запах от цветов шёл такой сильный, что у Бенедикта слегка закружилась голова.
– За кустом нас никто из братии не увидит. Давно мы не говорили по душам. Прости меня, Бенедикт, все дела и заботы, – эти слова дались аббату с большим трудом.
В груди у него что-то засвистело и заклокотало.
– Дядя, давай не будем об этом сейчас. Ты поправишься и мы поговорим, – с испугом начал уговаривать его племянник.
– Погоди, не перебивай, – заговорил снова аббат. – Выслушай меня очень внимательно.
Бенедикт, видя его настрой, молча кивнул головой.
– Помнишь, как ты меня спрашивал, что за секретной дверью в скрипторий? И я тебе ответил, что всему своё время. Так вот, племянник, оно пришло. Сними с моей шеи ключ.
Он наклонил голову, и Бенедикт легко вытащил верёвку, на которой висел ключ. Обычный дверной ключ, какие в монастырской кузнице куёт брат Николас.
– Что за ней, дядя? – тихо спросил Бенедикт.
– Не торопи меня. Я начну с самого начала.
Аппий покачнулся, и племянник ещё крепче обнял его.
– Помнишь ту осень, когда вы пришли с отцом ко мне?
– Конечно, дядя! Мне было пять лет, но все, что тогда происходило, я помню так, словно это было вчера.
Аббат согласно кивнул, такое и вправду не забыть – сотни горящих и дымящихся трупов вдоль дороги, люди, как тени, бредущие, словно живые мертвецы. Это воспоминание заставило обоих вздрогнуть.
– А ты помнишь, племянник, кто вас привёл ко мне?
– Да, женщина. Но не простая, а воин. По дороге в твой монастырь на нас несколько раз нападали, пытаясь ограбить, но эта женщина-воин каждый раз вставала на нашу защиту. У неё был необычный меч, и она орудовала им, словно опытный рыцарь. Когда папа спросил, почему она идет с нами и охраняет от грабителей, то получил ответ, что ее призвание защищать невинных. А ещё она сказала мне, что через много лет я стану хранителем. Когда я спросил, что буду хранить, она улыбнулась и сказала один в один, как ты мне говорил, дядя, что всему своё время.
– Да, она привела вас, а затем вернулась, чтобы провести беглецов из больших городов, где свирепствовала чума. Она спасла много жизней. Аммиана тоже принесла она. Еле живого. И сама его выхаживала. Эта женщина была не только великим воином, но и врачевателем отменным. Но, видать, много отдала людям, потому что вскоре заболела сама. Восстановиться ей попросту не хватило сил. А может быть, вышел срок ее земной жизни. Когда стало ясно, что ей осталось совсем чуть-чуть, она позвала меня. Тогда и узнал я ее имя – «Елена». Я пришел, чтобы исповедовать и отпустить с миром ее душу. Но она сказала, что у неё ко мне есть важное дело, а все остальное потом. Прежде, чем говорить, Елена взяла с меня слово, что я помогу ей и не откажу в просьбе. Я слово дал. И тогда она достала книгу из сумки, которая всегда была при ней. Большую, в богатом кожаном переплете. Впереди, на обложке, был вытеснен круг, в котором красовалась большая латинская буква R. Елена рассказала мне свою историю. Так я узнал о воинах Света, обладающих необычайной силой и способностями, защищающих невинных. И о непростой книге, хронике воинов Света, где каждая из них вписывала свои деяния. Вот, сохранить ее для потомков она меня и просила.