Воин Света. Часть 3. Только прошлое может изменить будущее
Шрифт:
– Помоги мне, пожалуйста, – обратился он к таинственной книге за дверью.
Постояв немного и успокоившись, уверенным движением вставил ключ в замочную скважину. Медленно и аккуратно стал его поворачивать. Послышался щелчок. Бенедикт толкнул дверь, и она поддалась. Плавно и легко стала открываться. Все ещё волнуясь, заглянул внутрь. Маленькая комната совершенно пустая. Только в центре на подставке лежит книга и рядом свечи. Закрыв за собой дверь, подошел и, поклонившись, представился книге.
– Я Бенедикт, мой дядя – аббат Аппий. Разреши мне приглядывать за тобой. Я знаю, что ты непростая книга и сама
Монах, не отрываясь, смотрел на книгу. И в какой-то момент ему показалось, нет, он это четко почувствовал, что книга улыбается ему.
«Этого не может быть!» – говорил ему разум. Но сердце утверждало обратное: «Ещё как может! Это непростая книга и ты это сейчас видишь и чувствуешь».
Он подошел ещё ближе. В полумраке комнаты сафьяновая обложка книги мягко светилась. На ней в вытесненном кругу красовалась выпуклыми боками большая латинская буква «R». Все в точности, как описывал дядя. Осторожно, кончиками пальцев, он провёл по книге сверху вниз. Мягкая, словно живая кожа, отозвалась на его прикосновение. Бенедикт осторожно открыл книгу. На первой странице всего одна фраза на латыни: «Egosumbellatorlucis!», что означает на его родном итальянском «Я воин Света!». Он долго смакует эту фразу, проговаривая ее про себя. Затем аккуратно переворачивает страницу. Она вся исписана мелким почерком. Бенедикт наклоняется, чтобы получше рассмотреть. И понимает, что перед ним снова латынь. В его размышления ворвался звук колокола. Монах машинально отметил, что ударили трижды. Значит, пора на вечернюю службу. С сожалением закрыл книгу, погладил мягкий, сафьяновый переплёт и мысленно пообещал книге вернуться так быстро, как только сможет.
– Не раньше следующего понедельника, – прозвучал чей-то голос.
Бенедикт резко развернулся, но за спиной никого не оказалось.
– Что за дела такие, – проворчал он немного испуганно про себя.
– Придёшь не раньше понедельника, – снова тот же голос.
– Кто здесь? – громко спросил, повернувшись в сторону двери.
И тут же спиной почувствовал, как книга тихо смеётся.
– Это ты со мной говоришь?! – все ещё не веря самому себе, спросил он.
И снова услышал или почувствовал (он ещё не до конца разобрался в своих ощущениях), как книга подмигнула ему.
– Вот это чудеса! – только и сказал он.
А потом, повернувшись к книге, тихонечко ей ответил:
– Тогда до понедельника, – и, поклонившись, вышел.
Все так и получилось, как предсказала книга. На следующий день дяде стало настолько плохо, что пришедший лекарь только развёл руками и сказал просто:
– Три дня.
И все это время Бенедикт вместе с инфирмарием, ризничим и братом Амманом были рядом со своим аббатом.
– Дядя умер в понедельник, как и предсказала книга, – говорил сам с собою Бенедикт, заходя в скрипторий через потайной ход.
Вот и полка, за которой секретная дверь. Ключ послушно провернулся в замке и дверь легко поддалась, как только монах слегка нажал на неё рукой. Книга была на месте. Бенедикт подошел к ней, легонько погладил ее кожаный бочок, провёл пальцами по переплету, а потом накрыл ладонью большую букву “R”.
– Вот так, теперь я совсем один, ушёл дядя туда, где его душа вечно будет радоваться и петь, – жалобно обратился он к книге.
– Да-да, я знаю, что Господь не оставит меня. Со мной братья, есть Аммиан и ризничий. Но все же ушёл тот, к кому я мог прийти в любой час и день за советом или утешением. Что ты скажешь на это? – обратился он к книге.
Буква под его рукой завибрировала, как будто пытаясь сбросить ее. Монах опустил глаза и увидел, как сквозь пальцы просачивается свет. Буква сияла белым светом. Настолько ярким, что глазам стала больно. Бенедикт почувствовал, как по щеке покатилась слеза. Одна, за ней вторая – и третья побежала их догонять. А потом целый водопад слез обрушился на руки монаха и книгу. Он с удивлением смотрел на небольшие лужицы, появившиеся на подставке. Так он плакал впервые. Слёзы как будто смывали обиды, сожаления и прежнего его, давая дорогу новому. Отныне жизнь будет другой, это он сейчас осознал. А какой именно он узнает совсем скоро. Как только перестанет оплакивать прошедшие сорок с хвостиком лет своей жизни.
Книга наблюдала за Бенедиктом. Она выбрала в хранители его, а не Кассиодора, потому что легко читала души людей. И этот чувствительный и добрый монах быстро вырастет в сильного и справедливого хранителя.
«Пусть ещё поплачет», – решила про себя книга. Совсем скоро его жизнь изменится. Ему не один раз придётся делать выбор между светом и тьмой. А она будет поддерживать и направлять, ведь его путь хранителя будет непростым.
Бенедикт вытер лицо рукавом рясы. Достал кресало и зажег свечу. Аккуратно открыл книгу. Перелистнул первую страницу, открыл следующую, за ней еще одну. Записи велись в разное время, об этом говорили даты в конце каждой страницы. Он с головой погрузился в чтение.
– Когда-то, давным-давно, ангелы и тени встречали человека в этом мире вместе. Ангел по правую сторону, тень по левую. Каждому пришедшему в этот мир полагался свой ангел и своя тень. Только так и не иначе.
Ангел был при человеке всегда, а тень время от времени то исчезала, то появлялась вновь. Таков был высший порядок. Ангел – хранитель, тень – продолжение человека, его самый верный и преданный друг.
Ангел – величина постоянная в земном мире, поэтому ему было забавно наблюдать, как тень росла и менялась вместе с человеком. Поначалу она маленьким счастливым щеночком бежит вприпрыжку рядом с человеком, преданно заглядывая ему в глаза. А через время шагает рядом, энергично размахивая руками, как будто подгоняя человека. Немного позже тень уходит вперёд и ей приходится время от времени поджидать человека, нетерпеливо перебирая на месте ногами, будто пританцовывая. Так было до тех пор, пока не появилась тень, которая захотела большего, чем быть продолжением и другом человека.
Иногда, непонятно почему, без видимых причин, нарушается установленный раз и навсегда заведённый порядок. И в земном мире появляется тень, непохожая на другие. Она так преданна своему человеку и так дружна с ангелом, что с огромным нежеланием и беспокойством уходит в полдень в страну теней. И вместо того, чтобы там отдыхать, веселиться и набираться сил, дабы вновь вернуться к человеку, не находит себе места – справляется ли ангел без неё, как там ее друг-человек, все ли с ним в порядке? И, когда приходит время возвращаться, ее счастью нет предела.