Воин света
Шрифт:
21. Если не я, то кто же?
Разумеется, далеко уехать они не успевают. Алик проявляет водительское мастерство и резко выруливает прямо под «Тойоту», перекрывая выезд. Тачка резко тормозит и из неё выглядывают «двое из ларца». Тарзаны, бл*дь.
— Чё за дела! Убери своё у**ище! Э, ты не понял?!
Катранчик у нас толковый. Блочное здание промышленного типа, похожее на котельную, бетонная стена, внутренняя парковка, всё путём. Жилых домов поблизости нет, только административные.
Публика
Жульничать запрещено. Но, с другой стороны, мало ли что запрещено в нашей прекрасной стране.
— Мы сами разберёмся, — говорит Виктор и я согласно киваю.
Они с Аликом выходят и берут из багажника два здоровенных гвоздодёра. Моя идея, куда лучше бейсбольных бит и реплик исторических мечей, я такое тоже видел. Главное подобрать такую модель, чтоб в руке хорошо лежала. Впрочем, выбор гвоздодёров у нас пока не слишком большой. Не слишком.
Ребята из второй машины делают то же самое. Молча они приближаются к «Тойоте».
— Э, строители, в натуре, я вам щас бошки поотрываю! — заявляет бугай-водила.
Парни не обращают на него никакого внимания. Ни на него, ни на его возгласы и, подняв свои орудия пролетариата, обрушивают их на заграничное авто.
— Э-э-э-э! Уроды! — орёт водитель и открыв дверцу, тут же получает от Алика по плечу закруглённой частью гвоздодёра.
Он моментально становится красным и начинает реветь, как разъярённый медведь.
Хрясь! Хрясь! Хрясь! Удары обрушиваются на машину. По крыше, по стеклу, по фарам. Конец тачке. Бригада работает споро, слаженно.
Бугай, надо отдать ему должное, силён! От такого удара мало кто оправился бы, а он, хоть и с перекошенным от боли лицом, но поднимается. Ревёт, но поднимается. Выскакивает и его «близнец». Тоже ревёт, хоть его никто ещё не трогал.
Он вытаскивает пистолет и наводит на Алика. Дурачок, оружие не игрушка. Витёк в тот же миг бьёт его по вытянутой руке своей железякой. Ну вот теперь можешь порычать, всё честно.
Он хватается за руку, и бросается вперёд головой на Витька. Тот, как опытный торреро отходит в сторону и обрушивает свою типа шпагу ему на спину.
Охранники нанятые Цветом и получившие от этих двоих на орехи, стоят открыв рты и получают военную науку. Я, не дожидаясь, пока дело будет завершено, выхожу из машины и направляюсь к тому, что осталось от «Тойоты».
Откуда такие? Номера Калининградские. Янтарных дел мастера, должно быть. Открываю дверь и делаю знак местным стражам. Они нехотя подходят и помогают мне вытащить Айгюль. Она в отключке.
Мы переносим её в мою машину. Звуки ударов стихают.
— Печальное зрелище, — констатирую я и присаживаюсь над одним из поверженных молодцев. — Ты кто, пещерный человек?
Он
— Не хочешь говорить, — киваю я. — Ладно. А ты кто?
Второй оказывается более словоохотливым.
— Вам конец, — грозит он, но получается не слишком уверенно.
— Ну, что вы за люди? Никакого уважения. Давайте, уматывайте отсюда, чтоб больше вас тут не видели, ясно? Устроили дикий Запад, понимаешь. Валите, говорю, пока мы ментов не вызвали. Наглухо сядете с пушкой своей. Или в землю ляжете. Обещаю. А в другой раз интересуйтесь, что можно, а что нельзя делать в приличном заведении.
Тут подбегают отмудоханные и весьма злые охранники объекта. Они начинают запинывать поверженных гигантов в их раздолбанную тачку.
— Не этого, вон того за руль, — корректирует их Витёк. — У него рука сломана.
— Не, не сломана, он ей бился…
Ну, в общем…
Я подзываю начальника смены.
— Кто они такие, знаешь?
— Нет, никто их не знает, залётные каки-то из Калинингада. Айгюль Фархадовна их послала подальше, вот они и взбеленились. Она им сказала там… типа унизила основательно… Вот и началось после этого…
Айгюль Фархадовна приходит в себя по дороге. Ну, как приходит, выпадает из сна, или в чём она там была, но остаётся в мире грёз.
— Айгюль, ты как? — спрашиваю я.
— Всяко, — кивает она. — Всяко лучше тебя, Бро. Бротишка…
— Когда ты приехала?
— Куда?
— В Москву.
— В Москву?
— Ну, да, в Москву ты когда приехала?
— Откуда?
— Так, всё понятно. У тебя ключи с собой от квартиры?
Она смотрит на меня очень внимательно. Пристально смотрит. Смотрит, смотрит, а потом выдаёт:
— Пошёл ты нахер, Бро, ясно тебе? Пошёл ты нахер! Нахер, я сказала! Куда мы едем?!
Она вдруг замолкает и смотрит на Алика. Так смотрит, будто там инопланетянин или монстр. Кажется, от ужаса она не может оторвать от него взгляда.
— Айгюль, — пытаюсь я вывести её из оцепенения. — Айгюль.
Но нет, она превращается в камень.
Мы затаскиваем её домой. Ключи находятся в кармане джинсов.
— Куда! Куда ты меня прёшь, Бро! — вполне осознанно возмущается она. — Куда прёшь!
— Так, парни, идите, дальше я сам.
Я выпроваживаю пацанов и остаюсь с Айгюль наедине.
— Пойдём, — мягко говорю я, увлекая её в ванную. — Давай, умоемся, раздевайся, снимай ты эту футболку грязную. Сейчас умоешься, ляжешь в мягкую…
— Пошёл ты нахер, Бро! — вырывается она. — Пошёл ты нахер! Я тебя ненавижу! Ненавижу тебя!
— Хорошо, хорошо, — уговариваю я её, как ребёнка.
— Зачем ты вообще появился в моей жизни? Надо было сказать Нематулле, чтобы он тебя закопал, и всё было бы отлично. Отлично, ты слышишь?!