Воин света
Шрифт:
— То есть, вы фармазона вальнули, да?
— Не мы, но мы же тоже там были.
— Дальше, — киваю я. — Мне про ваши дела криминальные не слишком интересно. Ближе к делу давай.
— Он приходит…
— Кто, Гия?
— Да, Гия приходит, говорит, типа, вы пацаны нормальные, с фармазоном не вышло, но есть для нас другое дело. Надо за одним кентом присмотреть, типа. Куда ходит, где бывает…Машину, говорит дам, будете ездить… «Жигу» убитую дал. Мы начали смотреть за Зурабом Гагринским.
— Правда что ли? Ну, скажи, когда я с ним встречался?
— Не знаю. Мы не постоянно. Я знаю, он с Мишико
— Попросил?
— Нет. Случая не было. А потом он мне говорит…
— Кто? — перебиваю я. — Зураб?
— Нет. Гия. Говорит, мол, я справки навёл, ты кент нормальный, если хочешь хорошие бабки, надо с нами на дело идти. Но дело серьёзное, надо наказать козла одного малолетнего, типа дох*я берёт на себя. Я отвечаю, что мы не по этой части. А он типа по куску получите, а делать ничего не надо, чисто на стрёме. Пять минут и три куска ваши.
— Ну, и что значит «наказать»? — пожимаю я плечами. — Не факт, что мочить будут, да и кого не понятно.
— Потом он подробнее рассказал, и я уж догнал, что наглухо убирать будут. Но для вида согласился, думаю, будет с чем к Бро прийти.
— Ну, и чё не пришёл?
— Не успел.
— Когда дело это назначено? Когда и где?
— Скоро, но точную дату не сказали ещё.
— А где? — уточняю я.
— В «Узбекистане». Ресторан такой.
— Серьёзно? И как я там окажусь, интересно?
— Не знаю, — машет головой Мамука.
Выглядит он не очень. Бледный, говорит хреново, за горло держится. Я встаю и подхожу к двери. Стучу, и она немедленно открывается.
— Готовьте этого, в санчасть повезём, — бросаю я и выхожу из камеры.
Поднимаюсь наверх и делаю соответствующие распоряжения. Хорошо, у нас на безе имеется небольшая санчасть, так что сор из избы не выходит. Или, по крайней мере, выходит не слишком быстро.
— Когда Андрюха-то возвращается?
— Завтра, — говорит Платоныч, наливая мне свой фирменный кофе. — Какая-то странная история. Вообще не вяжется ничего. С какого рожна этот Гия будет на ответственное дело брать совершенно незнакомых людей? Не верю я в эту историю.
— Верю, не верю, — киваю я. — Прав ты, дядя Юра, хрень какая-то. Нет, ну, как бы легенда вроде сидит, типа этих троих моих фанатов — Мамуку, Георгия и Давида макнули в кровушку и повязали. Теперь можно использовать дальше.
— Если макнули, на самом деле, а то наплести-то чего угодно можно. Тем более, как я понимаю, особого доверия эта троица не вызывает.
— Не вызывает, — соглашаюсь я. — Вообще не вызывает. Я, правда, проверил, Торшина попросил, он пробил. Действительно, несколько дней назад, грохнули скупщика краденного. Он на ювелирке специализировался.
— Только это ничего не доказывает, — пожимает плечами Большак.
— Не доказывает, конечно. Они могли услышать об этом случае и наврать мне спокойно. Проверить у меня возможности нет, ещё следствие не закончено. Опять же Джондон этот, Джон, который Ламази… Зачем он мне их показал? Он, конечно, хитровыделанный и ведёт даже не двойную, а тройную или даже того больше какую игру. По приказу Мишико он внедряется ко мне с легендой, что он против Мишико,
— Мамука думает, что за Гией Таси стоит Джон или Мишико?
— По его словам, это одно и то же.
— Ты ему веришь? — спрашивает Платоныч.
— Как можно верить человеку, который девушку хотел похитить с целью сексуального насилия?
— Ну, не факт ещё, что похитил бы. Хотя, всё возможно…
— Возможно… Именно, что возможно всё! Разумеется, я не верю ни ему, ни Джону. Не удивлюсь ничему, вплоть до того, что эта девчонка могла играть роль, чтобы я, как Робин Гуд или Тимур и его команда ринулся в бой и навалял Квакину. Навалял и выслушал сказочку рассказанную бедным грузином с разбитой гортанью. А заодно проверили, как я на низовом уровне решаю с ментами и так далее, и так далее. Понимаешь, вариантов превеликое множество, исключая лишь, пожалуй, руку Черненко.
— О! — кивает Большак, подливая мне кофе. — Это, как раз, я бы исключать не стал. Он ведь редкостный… э-э-э… редиска, в общем.
Мы сидим в гостиной у него дома. Я поднимаюсь с кресла и подхожу к комоду, на котором стоит проигрыватель «Микро Сейки».
— Дядя Юра, можно?
— Валяй, племяш, — усмехается он.
Я включаю усилок, беру бежевый конверт «Дайр Стрейтс» и аккуратно вытаскиваю пластинку. Переворачиваю на вторую сторону и кладу на проигрыватель. «Салтанс оф Свингс». Обалдеть конечно, я и в двадцать втором году, по сути, через сорок четыре года после выпуска, всё ещё кайфовал от этой песни.
— Нравится? — усмехается Платоныч.
— Нравится, дядя Юра, очень нравится… Виртуоз…
— И мне нравится.
Я возвращаюсь к столику, падаю в кресло и тянусь за чашкой.
— Чего ты начал про этого хрыча говорить?
— Про Черненко что ли? — уточняет он. — Да чего про него говорить, достал он уже, вот чего…
— Чем достал? Рассказывай.
— Роет, роет, роет, стахановец хренов. Уволили моего зама, спрашиваю у министра как так. Плечами пожимает, говорит сверху приказали. Сверху это откуда? Из совета министров звонок был. А секретаршу, говорю, тоже совет министров распорядился поменять? Тоже, говорит. Чистота кадров нашего министерства — это особая забота руководства.
— Капец, — качаю я головой. — Сто процентов, стукачей тебе подсадили.
— Естественно, тут каждому понятно. Ладно бы стукачей, так хоть толковые бы были, а этот зам… ужас, он вообще тупой, как пробка. Всё самому приходится делать.
— Ну, потерпи немного, мы с этим сучком разделаемся, обязательно разделаемся.
— Да чего там, терплю конечно. Это не такая прямо чтобы пытка, просто неприятна возня. Две загранкомандировки намечались до конца года — в Финляндию и в Африку, там целое турне планировалось. Зарубили. Нет острой необходимости, можно и по телефону вопросы решить, не обязательно ехать. Можно подумать, я туда на экскурсию собирался. Просто вопросы рабочие остаются, а решать их становится труднее.