Воин тумана
Шрифт:
– Когда-то нашей землей правили дети Киммера [65] , – начал Оиор. – То был могущественный народ. Их владения раскинулись от Истра до Моря-Острова [66] . И больше всего сильны они были в магии, принося своих сыновей и внуков в жертву триединой богине Артимпасе [67] . В конце концов они убили даже сына своего царя, верного последователя богини Апии «Гея». А ведь это она – Великая Мать, породившая и людей, и всяческих чудищ, и все же кровь юного царевича дымилась на алтаре Артимпасы.
65
Киммерийцы –
66
Истр – античное название Дуная в нижнем его течении; Море-Остров – видимо. Каспийское море.
67
Артимпаса – Тривия, или Триодита, богиня трех дорог: Геката, Селена и Артемида, слитые воедино.
Но царю как-то удалось узнать об этом, и он простер руки к небесам и воскликнул: смерть тому жрецу, кто еще хоть раз осмелится принести в жертву киммерийца! Он послал свое войско, потребовав истребить всех колдунов, чтобы ни один в живых не остался!
Но семеро колдунов сбежали от преследований на восток, за Море-Остров.
Смерть гналась за ними по пятам, они долго скитались в пустыне, ночуя в убежищах из камней, но выжили и стали основателями многочисленного племени – невров [68] . – Он помолчал, а я ободряюще покивал головой в знак того, что слушаю его очень внимательно. – И невры начали войну с сыновьями Сколота; с помощью колдовства они уменьшали силу их мечей и в обмен на серебро получали прекрасных коней цвета лунного луча и юных девушек – в прислужницы гордым жрецам. И они использовали накопленные нами знания, подражали нам в одежде и обычаях, а вскоре заявили: «Сильны сколоты, но почему же они обитают в пустыне? Им следует пойти войной на сыновей Киммера, на жалкое племя, захватившее столь богатые и цветущие земли!» И мы взяли свои луки и стали воевать с киммерийцами.
68
Скорее всего, это неврии, воинственное германское племя, обитавшее на обширной территории между реками Самбра и Шельда.
Точно страшный ураган обрушились мы на них и разбросали по земле этот некогда богатый и сильный народ. Мы пользовались их дворцами как конюшнями, мы устраивали военные лагеря в их дивных храмах, горделиво высившихся над долинами. Давно это было. Да, мы заставили их пасть низко.
В хрониках аккуратно перечислены правители, сменившие друг друга с тех пор, как мы пришли в Киммерию, однако я сосчитать их не в силах. – Он вздохнул и умолк.
Мне показалось, я понимаю, зачем он все это рассказывает, и я спросил:
– А что же эти невры, Оиор?
– Разве может простой лучник судить о колдунах? Они по-прежнему живут на своих древних землях, к востоку от Моря-Острова. Однако среди нас они тоже встречаются, и никто не может их распознать: говорят они как мы, одеваются тоже, умело стреляют из лука и одним прикосновением могут укротить любого коня. Распознать их можно лишь благодаря особому знаку.
– И тебе он указан? – спросил я.
Он склонил голову в знак согласия.
– Апия выжгла тогда свое клеймо на проклятых неврах – такова была цена крови юного царевича. И каждый год, а порой и несколько раз за год, каждый из них меняет обличье. "Колдун" – так называет их твой народ, Латро, а сыновья Сколота зовут их "невры". Апия – по-нашему "земля", Артимпаса – "луна".
– Но как же все-таки эти невры меняют свое обличье?
– Глаза их затуманиваются, уши становятся острыми, ноги быстро мчат зверя по равнине…
Вдали провыла собака. Оиор вцепился мне в руку:
– Слышишь?
– Это всего лишь собака, – сказал я. – Небось на луну лает. Там недалеко деревня – Тевтрон называется, так мне наш кибернет сказал; а где деревня, там и собаки.
– Когда невры меняют обличье, то пьют кровь человеческую, и едят человечину, и будят мертвецов, заставляя их вставать из могил.
– И ты уверен, что кто-то из них рядом?
Оиор кивнул:
– На нашем корабле. Ты помнишь наш корабль? А в трюм ты когда-нибудь спускался, к самой воде?
Я покачал головой.
– Там лежат мешки с песком, там же держат кувшины с водой и вином, запасы хлеба, вяленого мяса и прочего. Я часто сторожил тех троих – мужчину, женщину и девочку. Помнишь?
Я снова кивнул.
– Однажды они очень захотели пить, к тому же все уже поели, а о них даже никто не позаботился. И пленный мужчина сказал об этом Гипериду.
Гиперид – человек добросердечный, он даже глаза этим пленным не выколол.
Так вот, он велел мне принести им из трюма воды, вина, хлеба, оливок и сыру. Я все принес и еще подумал: хорошо, что мне предоставилась эта возможность, иначе я бы, наверно, никогда ничего и не увидел… Я чуть задержался там, где гребцы всегда гребут стоя.
– На корме? – спросил я. – Там, где рулевые?
– Ниже. Пришлось согнуться, чтобы попасть туда. Я сделал шаг, потом второй, третий. Там было очень темно. Продукты ведь хранятся там, где стоят гребцы, – оттуда гнилая вода стекает каждый раз, как судно вытаскивают на берег. Если бы тогда я просто повернулся и ушел, то ничего бы не узнал, конечно. Но я все-таки сделал еще один шаг, и передо мной, во тьме, блеснули глаза. Не человеческие.
– Неужели кто-то из лучников – невр? Оборотень?
– Я уже видел такие глаза, – сказал Оиор спокойно, – когда умерла моя сестра. Они похожи на два белых камня – такие же холодные и блестящие.
Однако сколько я ни смотрю людям в глаза, а таких не вижу. Из разговоров тех пленников я узнал, что тебя благословили здешние боги: ты видишь невидимое. Ты должен посмотреть в глаза всем троим лучникам.
– Эти боги прокляли меня! – рассердился я – Как и ваших невров. Да и вряд ли Гиперид нам поверит.
– Смотри! – Оиор вытащил из-за пояса нож. – На клинке написаны слова молитвы, обращенной к Апии. Этот нож отправит проклятого невра прямо в могилу, а я еще и камней сверху навалю, чтобы он не смог вернуться, пока с могилы не уберут все камни. Ну что, сделаешь это?
– Предположим, сделаю, – сказал я. – Но что, если я тоже ничего не увижу? Ты мне поверишь?
– Ты обязательно что-нибудь увидишь! – Оиор показал на убывающую луну в небесах. – Вон она, Артимпаса. В глазах колдуна ты увидишь либо ее, либо черного волка, слугу Апии. И сразу все поймешь.
– Но если я все-таки ничего не увижу, – настаивал я, – то ты мне поверишь?
– Ты ведь друг мне. Я должен тебе верить.
– Хорошо, я посмотрю им в глаза.
– Вот и отлично! – Оиор встал и улыбнулся. – А теперь пойдем к лучникам. Я скажу: "Это Латро. Он друг сыновьям Сколота, он мой друг и враг всяческого зла". Я назову каждого по имени, а ты возьмешь его за руку и заглянешь в глаза.
– Понятно.
– Остальные будут слушать стихи того пленного, но лучники его никогда не слушают, потому что его речь для нас подобна гоготу гусей. Пойдем, это недалеко, и я знаю тропу.