Воин Яровита
Шрифт:
Я снова оказался в городе и отправился в сторону храма Велеса, второго главного святилища в Волегоще, и пока шел, думал о своем. Вроде бы все ровно и вокруг меня мирный город. Конфликтов не намечается, иди и ворочай в голове мыслишки. Но отчего-то, спустя несколько минут после того, как я покинул храм Яровита, мне стало неуютно, а в районе солнечного сплетения образовался тревожный комок. Прислушался к своим чувствам, и причина беспокойства была обнаружена. За мной наблюдали, причем явно не друзья. Позади кто-то шел и бросал в мою спину злые взгляды.
На автомате, рука легла на рукоять Змиулана,
Вскоре я оказался на площади перед храмом Велеса, где уже собирался честной люд города Волегоща и его гости. Мое дело должно было разбираться одним из последних, так что я пришел рано. Однако суд во времена отсутствия газет, телевидения, интернета и радио, это развлечение, и я остался.
В центр площади вынесли три кресла, а затем появились господа судьи, все как на подбор, солидные пожилые мужи. В центре сел представитель князя Прибыслава знатный боярин Звенко, которого вождь лютичей назначил наместником города. Слева примостился волхв Велеса, а справа сел жрец Яровита. За спинами судей встали облаченные в броню вооруженные дружинники, полный десяток во главе с начальником городского гарнизона молодым и слегка смугловатым сотником Вукомиром, который был сыном князя. И после этого начался процесс.
В пространство между зрителями, коих постоянно прибывало, и судьями, выходил молодой горластый парень, который делал заклич — то есть объявлял о совершенном правонарушении и объяснял суть дела. Затем к судьям вызывались обвиняемый и потерпевший. Это называлось свод, то есть людей сводили вместе и они по очереди рассказывали, что и как. Далее появлялись видоки-свидетели, которые под присягой давали показания. Судьи всех выслушивали, задавали вопросы, и после краткого совещания оглашали приговор. Если преступник отсутствовал, то он объявлялся вне закона, и специально выделенные охотники начинали его розыск, который назывался гонением по следу. Ну, а предназначенное ему наказание — дикая вира, ложилось на общину или семью из которой происходил обвиняемый.
Вот такие дела и такие законы, направленные на пресечение правонарушений и недопущение рецидива. Один за всех и все за одного. А поскольку закон как дышло, куда повернул, туда и вышло, то власть в лице наместника и волхвов била по самому больному. За воровство отрубание руки и возмещение ущерба в тройном размере. За изнасилование лишение живота путем утопления в море. За убийство вольного человека тяжкая вира серебром или имуществом. За недоимки обращение в одерноватые холопы и отъем всего нажитого добра. За измену племени и шпионаж, смерть в мучениях. Все жестко, но справедливо.
К счастью для горожан, преступлений совершалось немного. Три драки между празднующими победу подвыпившими воинами, которые в итоге завершились полюбовным примирением сторон. Имущественный спор между наследниками мелкого лавочника, которые никак не могли договориться и решить, кому сидеть на торговой точке. Вердикт — снести лавку, а место отдать более серьезным людям. Одно заявление об
Наконец, ближе к вечеру, дело дошло до меня. Выступил голосистый глашатай. После этого к судьям был вызван я и купец Храпко. Далее выступили видоки с постоялого двора. Судьи подумали, и в итоге было объявлено следующее. Новгородский торговый гость виновен и остается под стражей до тех пор, пока не выплатит ведуну Вадиму Соколу двойную виру и еще одну виру городу Волегощу. На выплату серебра Храпко даются одни сутки. Охранники купца не виновны и освобождаются, поскольку исполняли приказ нанимателя.
Новгородец поник, и на секунду мне стало его немного жаль. Но, подумав, что по приказу этого человека мог быть убит мой человек, да и моя персона пострадала бы, будь я немного попроще, жалость улетучилась.
В конце боярин Звенко задал обвиняемому вопрос:
— Купец, ты желаешь оспорить решение суда?
Храпко кинул на меня косой взгляд, задержал его на мече и помотал головой:
— Нет, не желаю.
— Ты понимаешь, что если не выплатишь в указанный тебе срок виру, то станешь рабом и все твое имущество перейдет в собственность Вадима Сокола?
— Да.
— Ты сможешь выплатить указанную сумму?
Тяжкий вздох и купец, который все еще надеялся, что у него на кармане что-то останется, ответил:
— Смогу.
Нас отпустили. Купец, которого сопровождали два дружинника, двинулся в порт. Ну, а я собирался еще немного потолкаться среди людей и посмотреть на то, как будут судить рыбака, которого сосед обвинял в краже поставленных им сетей и улова. Да вот только по спине снова пробежал злой взгляд и, стараясь не подавать вида, что засек недоброжелателя, я лениво зевнул, медленно сделал полоборота вправо и кинул косой взгляд назад.
Сначала ничего подозрительного не обнаружил. Усатый воин, который, обняв за талию молодую и красивую девушку, что-то нашептывает ей на ухо. Рядом пожилая женщина, которая неодобрительно косится на молодежь. Средних лет мужик, по виду огнищанин из лесной деревеньки, который жаждет новых впечатлений. Пара юрких мальчишек лет по тринадцати, которые жуют пироги. Все спокойно. Но вот за их спинами всего на мгновение мелькнул человек, и я его сразу же узнал. Это же та падлюка, слуга барона Адольфа Сальяса, с которым я столкнулся в Щецине, когда только провалился в прошлое. Тогда я ему острый крысиный носик набок свернул, а сейчас он за мной наблюдает. С чего бы это? Хозяин велел или он сам по себе, профессиональный шпик на службе католиков? Это неизвестно. Однако выпускать этого подлеца не стоит, ибо такие людишки сами по себе редко ходят, и если его прихватить, да накидать ему пинков, то, наверняка, можно узнать много интересного. Решено — надо брать шпиона, который меня узнал. Если ошибусь, то не страшно, выплачу человеку компенсацию, а если я прав, то будет обезврежен вражеский агент.