Воин Забвения. Гранитный чертог
Шрифт:
При виде воеводы стражники вытянулись, как древки копий, он же, даже не глянув на них, с усилием открыл тяжёлые двери.
Показалось, тело охватило светом – так много его проникало в просторный, с высокими сводами чертог. Потолок здесь опирался на массивные – каждая из хорошей сосны – колонны. Стены, в отличие от покоев воеводы и князя, были не белёные и не давали забыть, что находишься в замке, а не тёплом деревянном тереме, которые строили князья на западе и востоке.
Не задерживаясь в дверях, воевода прошёл дальше – к креслу Кирилла. Кроме правителя, в чертоге уже
В сопровождающих старосту людях Млада разглядела друзей Ждана, что были с ним на охоте. Наверняка каждый встанет на его сторону – и душой покривит – недорого возьмёт. Да и что говорить – любой из них другого прикрывать возьмётся. Потому что виноваты все, никто не попытался остановить товарища, когда затевалась травля вельдчонка, а потом и Млады. Тогда их в спины толкали удаль и бахвальство. Теперь же они снова выглядели просто неразумными юнцами, которые, перебрав браги, наутро маялись похмельем с непривычки.
Вслед за Хальвданом Млада подошла к правителю. Верег коротко обернулся, проговорил:
– Стой здесь, – а сам встал так же, как Бажан, только по левую руку князя.
– Не ожидал, Хальвдан, что ты приведёшь сюда Младу. Да ещё и так скоро, – Кирилл внимательно оглядел её.
На этот раз Младу кольнуло холодной недоверчивостью. Хорошо, видно, староста с сыном ему уши изъездили. Не приди она сюда сегодня, так её, глядишь, и в темницу бы кинули не сегодня-завтра. И ничего растолковать не потрудились бы.
– Здрав будь, княже, – она поклонилась, не сводя взгляда с правителя. – Бажан, – повернулась к воеводе, а затем к Ратибору: – И ты, староста.
Те сдержанно склонили головы в ответ. Хальвдан же прокашлялся – показалось, тем самым он попытался скрыть смех – похоже, единственный разгадал в её голосе нарочитое, излишнее почтение к своим будущим судьям.
– А она сама пришла, – прочистив, наконец, горло, пояснил он. – Требовала оружие вернуть. Ругалась, что без неё мы пытаемся её судьбу решить. Едва ногами не топала.
Млада погасила в направленном на воеводу взгляде упрёк, когда поняла, что об их нелепой короткой потасовке тот решил промолчать.
– Так вышло, что вернуть тебе меч воевода пока не может, – кивнув на слова верега, спокойно произнёс Кирилл. – Староста Ратибор тут не случайно. Его сын утверждает, что ты задумала сговор с вельдами и привела в детинец соглядатая. Что кмети, с которыми ты пошла в разведку, погибли от твоей руки.
Млада протяжно и угрожающе посмотрела на Ждана, тот ответил взглядом исподлобья. Один из дружков склонился к его уху и что-то тихо сказал. Сын старосты только поморщился. Почуял, видно, что так легко, как рассчитывал, отделаться не удастся.
– Кмети погибли в схватке с вельдами, – Млада снова повернулась к правителю. – Мне только чудом удалось выжить. Видно, кочевники меня не заметили, когда я после удара по голове скатилась в низину. Иначе обязательно добили бы. К смерти дружинников я не причастна. Если только не могла всадить две вельдские стрелы в спину Неверу и изрубить едва не в лохмотья Надёжу с Галашем. А потом ещё сама себя ранить.
–– Так это, если разобраться, и подстроить недолго, – неуверенно пробурчал Ратибор. – И как там кмети изрублены, нам неведомо.
– У старосты Садко спросите. Я на обратном пути была у него. Рассказала, что случилось и где искать тела кметей, попросила их похоронить, как подобает.
– Садко уже рассказал, – медленно потирая заросший светлой бородой подбородок, заметил князь. – В письме. Пишет, что людей своих отправлял, но тел они не нашли. Обшарили всю округу, а обнаружили только оружие и заплечные мешки. Ни вельдских стрел, ни ещё хоть чего-нибудь, что на них указывало бы. Тропу к лагерю, правда, видали. Хоть тут всё ясно.
Млада слушала Кирилла и не верила своим ушам. Куда же могли подеваться тела дружинников? Неужто растащили звери? Но ведь не настолько же далеко, чтобы и следов не нашлось. Она думала, что на это можно ответить, но сказать было нечего. Вряд ли Садко лгал.
– Может, происки вельдов? – негромко предположил Бажан. – Кто их, бесов, знает, на что они способны. Вон, мальчишка их рассказывал про обряды. Может, и трупы им пригодились? Дикари, они и есть дикари.
– Одним Богам известно, в чём там дело, – заключил Хальвдан. – В конце концов, Млада едва не умерла. Так что я бы не стал так скоро обвинять девчонку в том, о чём она, похоже, и не знала. Ты на глаза её погляди – а ну как выскочат, только лови.
Млада удивилась ещё больше, встретив поддержку воевод. И даже готова была за это простить верегу очередную насмешку.
– Удивление изобразить – большого умения не надо, – тявкнул из-за отцовской спины Ждан.
Староста обернулся и одним взглядом приструнил его.
– Ладно, княже. Что случилось с твоими кметями, дело одно, – вступил он в разговор. – А вот то, что она моего сына зарубить хотела, это мы как решать будем? Четвертый день тут торчим, твоего слова ждём.
Млада невольно усмехнулась. Вот, значит, как… Зарубить. То ли у Жданова страха оказались так велики глаза, то ли этот молодец нарочно на неё поклёп наводит. Как бы теперь ему краснеть не пришлось, кривдолюбу.
– Твоего сына, староста, калечить я не собиралась. Оставила только пару синяков – но то, наверное, небольшая обида за его оплошность.
– Это какую такую оплошность? – прищурился Ратибор.
– Не надо было за моим пленником гоняться. И стрелами ему в спину тыкать. Только за то, что я хотела доставить Рогла в Кирият живым, Ждан готов меня в предательстве обвинить. Хорош же наследничек из него вырастет.
– Рогла… – снова подал голос Ждан. – Вишь, и имя у него есть, у отростка вельдского. Это где ж видано, чтобы к врагу по имени обращаться? У-у, паскуда! Как бы не пожалеть, когда он родичам своим рассказывать начнет, что да как у вас в детинце и городе устроено!