Воин. Возвращение
Шрифт:
— Если их с умом использовать, — согласился я. — А если просто дожидаться, пока яблоко само в рот упадет, так можно и с голодухи помереть.
— Да ты меня не агитируй, Владислав Твердилыч, — вздохнул Ярополк. — Будь я моложе и чуток глупее, давно плясал бы вокруг тебя от радости. Но я-то битый гусь и знаю: чем все может обернуться. Вот потому и мнусь, как красна девица, что и хочется, и колется, и мамка не велит. Понимаешь?
— Понимаю.
Что тут возразишь, коли староста прав кругом. Ведь даже на моей родине многие поговаривали, что худой мир лучше доброй войны. Пядь за пядью уступая более наглым соседям и землю, и свободу. Крестьянин или иной обыватель, как овца. Все надеется, что резать не будут, а только остригут. А если и зарежут, то не сегодня. А если и сегодня — так не его, а вон того, белобрысого или чумазого… Который не такой как все и выделяется из отары. Но прежде чем начать излагать свой план, надо было сбить Титыча с минорного настроения. Самым простым и эффективным способом — грубой солдатской шуткой…
— Ничего, староста, не дрейфь. Усе будет хорошо: и юбка не помнется, и мамка не узнает…
Видимо Титыч представил себе меня, задирающего юбки гоблинам, потому что сдавленно хрюкнул, точь-в-точь, как в лесу с троллем, а потом, не сдерживаясь, громко расхохотался.
— Прах тебя побери, десятник. Рассказывай уже, что удумал.
Глава шестнадцатая
Вдохнув дым от трубки Ярополка, я впервые осознал, что ни разу, с того первого перекура на пороге 'родного' дома, не потянулся за сигаретами. Помнится, после сражения с Псом Ада что-то такое свербело, но пачки не оказалось под руками. Потом — как отрезало. Интересный эффект от переноса. Надо будет запатентовать, в плане борьбы со сверхприбылью табачных магнатов. А то интересная тенденция просматривается: чем больше курение запрещают, тем дороже становятся сигареты. Хотя, определенная логика просматривается. Коль ты и так потенциальный покойник, от рака легких и прочих никотинозависящих недугов, то зачем тебе деньги? А продолжая цепочку — зарплата, стипендия, пенсия… Все равно потратить не успеешь? Так, может, и кушать вредно? А нам просто забыли об этом сказать?.. Продукты ведь тоже все дорожают и дорожают…
Увлекся. Слава, Богу, лично меня все эти инфляционные вопросы больше не касаются. Как и недоумение: почему бутылка обычной воды с растворенной в ней углекислотой стоит дороже литра молока? В этом мире вода не стоит ровно ничего, а молоко, хоть и имеет цену, но для Влада Твердилыча — подается к столу совершенно бесплатно. Хоть в виде парного, хоть охлажденного, хоть простокваши… Не говоря уже о его производных — сметане, сыре и… масле. Причем не 'процентно-сливочном', а самом что ни на есть полноценном, домашнем, — которое так приятно намазывать на еще не остывший хлеб… Можно и без икры. Прямо слюнки текут.
Вот только отрабатывать все эти блага, мне придется по-взрослому. Без скидок на возраст и опыт.
— Вот что я думаю, дядька Ярополк, — присел я рядом с дымящим, как небольшой винокуренный завод, старостой, на одну из лежанок, сколоченных из толстых досок. Не на полу ж спать, защитникам башни и, нашедшему защиту в ее стенах, мирному населению. — За те две недели, что у нас остались, надо хорошенько проверить все добро, что здесь хранится, и максимально пополнить запасы. А еще лучше, превратить башню во временное хранилище вообще всего — что только ценного есть в деревне. Чтоб в домах у жителей оставались только самые необходимые в быту вещи. Да и то — из тех, что поплоше. Такое, что можно ухватить в руки и убежать, а коли пропадет, так и не жалко…
— Это можно, — кивнул староста. — Какое имущество у крестьянина? Только то, что на нем. Главное добро — скот, птицы, свиньи… Их куда деть? Вырезать? Жалко… Особенно коров. Пока с телушки хорошая дойная буренка вырастет, года четыре ждать надо. Да и то, не всегда угадаешь…
— Зачем резать. Скот отгоним подальше и спрячем.
— Влад, — чуточку недоуменно поглядел на меня Титыч. — Я понимаю, что 'пантеры' многому такому обучены, что мне и не снилось. Но объясни ты: как можно затереть следы от стада в сотню голов, да еще так, чтоб их, даже хог-гоблины не заметили? Я уж не говорю, о том, что шаман клана всегда скот отследить сможет, если хоть одну лепешку найдет, недельной свежести.
— Да хоть две, — ухмыльнулся я. — Представь себе, дядька Ярополк, что ты тот самый следопыт гоблинов, которого послали пропавших коров отыскать. Представил?
— Влад, какой следопыт? — возмущенно фыркнул староста. — Бабка Немига, по вытоптанной и изгаженной земле место, где стадо в сотню голов проходило, на ощупь найдет.
— Бабка Немига, говоришь? Угу… Тогда скажи мне, Зоркий Сокол, а что подумает бабулька, узрев или нащупав поверх взрыхленной коровьими ратицами земли следы, оставленные троллем?
— Ты, хочешь сказать… — Титыч призадумался.
— Ну, ну…
— Гоблины должны решить, что наших коров угнал тролль?
— Угнал, не угнал, но успел раньше, — кивнул я. — И теперь им, придется отнимать стадо у великана. Рискнут?
Староста какое-то время рассматривал чубук трубки, да так пристально, словно на нем был выцарапан ответ.
— Если в деревне останется еще хоть какая-то живность, то вряд ли. Убить тролля не так просто, да и связываться с ними — себе дороже. Они хоть и не злопамятны… Вернее — забывают все быстро. Но, кто его знает. А увидеть однажды у своих костров пару дюжин разъяренных троллей, никто не мечтает. Гоблины умом не блещут, но и не безумны. Факт… Хорошая придумка. Но, как мы потом сами с… Хозяином столкуемся?
— Если честно, то пока не задумывался, но — вариантов много. Начиная с того, что, как ты сказал, они быстро обо всем забывают. Не бери в голову. Как обхитрить мальца я придумаю, давай о деле…
— Давай… — староста был сама покладистость и внимательность. Только что в рот не заглядывал.
— А придумка моя такая. Еще до поединка объявить гоблинам, что деревня теперь принадлежит троллям. И если они хотят это оспорить, то все вопросы к Хозяину.
— Думаешь, один тролль с целым кланом справится? — покрутил головой Титыч. — Сомневаюсь. А если великан сородичей позовет свое имущество отстаивать, — то лучше Выселкам еще один клан кормить.
— Никто никого звать не будет, — поспешил я успокоить старосту. — Скажи, вот вы дань платите только потому, что сами отбиться не можете или по какой иной причине?
— Отбиться, пожалуй, мы бы смогли, — потащил потухшую трубку в рот староста. Затянулся, даже не заметив, что дыма нет, и продолжил. — В деревне пятьдесят восемь дворов. Мужиков, умеющих держать оружие, правда, всего шестнадцать. Ты же их почти всех видел. Когда к Одноглазой пещере ходили… Да дюжины две подростков постарше наберется. Только, какие из них бойцы? Копье, стрелу подать. Камень на голову сбросить, пожар потушить… Ну, и баб с полсотни. Тех, кто смерть позору предпочтет. Эти с вилами и косами хоть на тролля пойду. Выучки, понятное дело, никакой, — полягут быстро. Но, зато, ярости у них на троих мужиков хватит. Так что с сотней, а то и более зеленых недомерков, Выселки бы справились. Но только потом, если я в бою не погибну — меня казнят. Как бунтовщика и смутьяна. Вполне возможно, что и со всей деревней вместе… Вот тебе, Влад, и вся причина. Указ Императора — все споры решать поединком. А до твоего появления у нас Защитника не было. Впрочем, это я уже говорил… Поэтому и платили дань. А что поделаешь? В Приозерном мужиков раза в полтора больше, а и те покорились. Сперва ерепенились, собрали деньгу, наняли Защитника, — а потом еще и дань отдали, когда того наемник Лупоглазых убил… — Титыч опять попробовал затянуться, и только теперь заметил, что табак давно выгорел. Перевернул трубку и постучал чубуком о колено. — Так-то…
Собственно, это я и хотел услышать.
— Понятно. Не горюй, дядька Ярополк. Обещаю, если все пойдет как надо, ты вскоре не выселками, а в городе наместником сядешь.
— На кол бы не сесть, Влад… — проворчал тот. — Палачи Императора в этом деле толк знают…
— Будя тоску нагонять, ветеран… Я ж не зря расспрашиваю. Смотри, как все красиво получается. Гоблины вернутся, а Выселки уже тролль занял. Это — раз. Самому Хозяину недосуг поединками баловаться — для этого он меня нанял. Это — два. И самое главное, оцени — если придется турнуть зелененьких отсюда в шею всем миром, то проделаем мы это уже не как крестьяне, а как наемники троллей. То есть — не нарушая Императорского указа. Теперь понятна моя задумка?