Воин
Шрифт:
– О боги! – Воскликнул Оппий. – Даки хотят разграбить виллу Траяна, а там юная Корнелия. Она как раз находиться по пути к Наиссе.
– Ну и что? Верхняя Мезия это не наша головная боль, пусть у их легата болит голова от Даков.
– Ты не понимаешь! Если с Корнелией что-то случиться, то через пару недель здесь будут все легионы Траяна. Он получит всю славу, а мы так и будем кормить лагерных блох.
Центурион поморщился от слов своего легата. Уж кто-кто, а Оппий Сабина блох в глаза не видел. Да и в лагере их нет. Римский солдат всегда ухожен и накормлен, первое правило центуриона. От такого полководца как Сабина великих свершений ждать нечего, а идти с ним в поход вообще полное безумие.
– Прикажите направить когорту?
– Да, и усильте ее парой парфянских алл. Я хочу, чтобы вы сами возглавили ее. С Корнелией ничего не должно случиться. Отвечаете лично своей головой.
– Будет исполнено, легат. А что с пленными, которых мы захватили в Дакии?
– Это те женщины и дети, которых мы взяли год назад?
– Да господин. Вы приказали отдать их солдатам, но легион скоро сместится к границе, а там рабам делать нечего.
– Продайте их, если кто купит это отрепье.
Центурион примпил приложил кулак к плечу и вышел из комнаты. Если бы Диагал знал, что его жена и сын еще живы. И до них всего два дня пути. Его целью были бы не беззащитные крестьяне, а лагерь римских войск в Нижней Мезии, где уже год в рабстве томились близкие ему люди. Но вместо этого, он шел, чтобы накликать еще большую беду на свой народ. Он шел, чтобы убить дочь Марка Ульпия Траяна, будущего Императора Римской Империи.
………. Марк Ульпий Траян уже сутки плыл на триеме по Адриатическому морю. Качка изрядно измотала прославленного полководца. Пятидесяти шестилетний мужчина сидел в деревянном кресле, обитом гладкой кожей, на которой золотом были вышиты римские орлы. Полководец обладал высоким крепким телом, способным перенести любые морозы и холода. Он всегда шел впереди своих легионов, воодушевляя людей, заставляя идти вперед. Он хоть и был уже не молод, но имел правильные черты лица, и царскую осанку. Все современники Траяна считали его красивым. Траян читал стопку донесений с Южной Данубийской границы. Даки и их союзники изрядно измотали легион Legio I Italica в Верхней Мезии. С Даками срочно нужно что-то делать. Их вождь Децебал, который провозгласил себя царем, быстро укрепляет свою власть. Еще немного и Риму придется столкнуться с противником, победить которого ему будет не под силу. Траян встал из-за стола и подошел к окну. Прозрачное стекло было еще достаточно редким, но Траян любил новшества и не скупился на то, что может принести пользу. За небольшим окном было видно море. Ветер дул прямо в паруса. Боги благоволят к тебе Марк Ульпий Траян! Ты станешь великим человеком. Не упусти свою удачу. В помещение вошел младший центурион гастат. Отсалютовав прокуратору, центурион доложил, что берег уже близко. Перед спуском на берег воины хотят увидеть своего полководца. Центурион хотел уходить, но Траян остановил его.– Ганнорий, хороший ли я человек? Достоин ли я стать твоим принцепсом?
Центурион был ошарашен таким вопросом. Ганнорий Флавий знал, что его командир никогда не накажет за правду. С ним каждый может говорить то, что думает и при этом продвигаться по службе. А это много значит для римлянина. Право иметь свое мнению и жить согласно обычаям предков. Именно это отличает Рим от диспатий Востока. Жаль некоторые Императоры забывают эту максиму. Только свободному есть за что сражаться.
– Я с радостью скажу вам, – мой принципс! Вы храбро вели нас в бой, рискуя своей жизнью. Вы не обидели ни одного из своих подчиненных ни, словом ни делом. Вы мудрый и достойный человек. Вы справедливо оцениваете людей, вознаграждая их и наказывая по заслугам. Только не забудьте об этом, когда лавровый венок будет над вашей головой. И тогда мы пойдем за вами хоть в загробный мир.
Лицо Траяна было сосредоточенно. Он как будто насквозь видел своего центуриона, всматриваясь в каждую складку лица молодого человека. Темные глаза отцвечивали яркими огоньками от маслянистых ламп. В этот момент, Марк Ульпий Траян был похож на великого бога Марса, отца основателя Рима. Ганнорий невольно приклонился перед командиром. Траян поднял с колен своего центуриона, и сжал в крепких дружеских объятьях. Хватка у консула была отменная. Если бы захотел, то мог бы голыми руками придушить молодого центуриона.
– Твои слова значат для меня больше чем все золото мира. Богат тот человек, в кого верят воины. Ступай, ты будешь вознагражден.
Траян проводил взглядом Ганнория и вновь подошел к окну. Этот молодой человек, не раздумывая, отдаст за него свою жизнь. Как глупы эти юнцы, которые за все готовы расплатиться самым ценным, что у них есть. Надеюсь, мне не придется забрать твою жизнь, Ганнорий.
Прокуратор вспомнил о своей дочери Корнелии. Он не видел ее, уже пять лет. Столько воды утекло. Раньше она была веселым, жизнерадостным ребенком, который все время спрашивал "почему?". Как же она была любопытна. Она стала бы хорошим Цезарем, если бы женщины могли наследовать власть. Добрая, ласковая Корнелия, скоро я вновь увижу своего единственного ребенка. Как жаль что она не мальчик. Траян поднял колокольчик со стола, чтобы вызвать дежурного центуриона. Железо издало легкий режущий звон. В комнату вновь вошел центурион.
– Слушаю, консул.
– Разошлите людей по всей Мезии. Я хочу знать, что здесь происходит. Как сойдем на берег, сразу отправляйтесь в Скодру. Возьмите там когорту городской стажи и следуйте за нами. Встретимся в Альпиане. И будьте осторожны, варвары разрезают наши границы как решето. Никогда не знаешь, где встретишь врага.
– Есть! Еще что-то, консул?
– Приведи ко мне Сергиуса. Я хочу с ним поговорить.
– Слушаюсь!
Центурион выскочил на палубу, на ходу отдавая приказы. Траян любил расторопность своих подчиненных. Не задают лишних вопросов. Все понимают без слов. Живут по принципу: "зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня". Через некоторое время пришел Сергиус. Это был симпатичный, светловолосый мальчик, четырнадцати лет. Длинный, тощий, в красной шерстяной тунике и с длинным плащом.
– Ты звал меня Марк?
– Да Сергиус. Тебя никто не обижает? Тебе удобно здесь?
Мальчик улыбнулся и подошел ближе к господину.– Никто не посмеет обидеть вашего верного раба. Мне здесь удобно. Удобно на столько, насколько может быть удобно в деревянной коробке посреди океана.
– Хорошо мой мальчик, мы скоро будем в Мезии. Там очень не безопасно, никуда не отходи от меня.
– Почему там не безопасно, это ведь римская земля? Кто смеет попирать величие Рима?
Траян, задумчиво посмотрел в окно.– Даки…
– Ты их покоришь?
– Они преклоняться перед величием Рима!!!
………. Рим, вечный город на семи холмах… Дворец императора располагался на Палатинском холме в самом сердце Империи – в центре Рима. Дворец имел множество колон и арок украшавших здание снаружи. Крыша была сделана из красной черепицы, скаты которой, обращенные внутрь дома образовывали большое четырехугольное отверстие (комплювий). В полу, ровно под отверстием в крыше, находилось углубление для сбора дождевой воды. Главная часть дворца состояла из приемного зала (атрий), кабинета и внутреннего прямоугольного двора (перестиль) окруженного колоннами. Изнутри дворец был украшен фресками, выполненными в желтых, синих, зеленых тонах, при этом доминирует "помпейский пурпур". Император Нерва прохаживался по внутреннему двору, кормя экзотических рыбок, лениво плавающих на поверхности водоема. В столице дела шли все хуже и хуже. Большая часть преторианцев вышли из подчинения. Одного приказа Касперия Элиана командующего преторианцами достаточно чтобы его, Нервы, не стало. Те немногие, что остались верны своему Императору охраняют дворец от непрошенных гостей. Хотя если гости придут, то Нерве нечем будет их встретить. В сенате уже ходят слухи, что на его место претендует Нигрина Корнелий наместник Сирии. Если это так, то пора бежать, туда, куда глаза глядят. Может в Парфию, или Египет, все равно, лишь бы подальше от Рима. Нерва ждал сенатора Луция Лициния Сура. Сенатор передал, что у него есть очень важное дело, которое не терпит отлагательств. Похоже, он не знает, что у меня осталось мало времени. Не сегодня, завра придут преторианцы и пустят мне кровь. Во дворик вошел слуга и доложил, что пришли гости. Нерва приказал проводить их в кабинет. Ему было одновременно страшно и любопытно, что скажут сенаторы. Он давно знал Луция. Они вместе начинали юридическую карьеру. А сейчас Луций сенатор, а я император величайшего в истории государства. По крайней мере, пока. В кабинете собралась группа сенаторов в белоснежных тогах. Возглавлял делегацию Лиций Лициний Сура. Нерва поприветствовал собравшихся и предложил всем сесть. Лица сенаторов были напряжены, но полны решимости. Они приняли важное решение, от которого зависела судьба Нервы. Начал разговор Лициний.