Воин
Шрифт:
— Доброе утро, командир!
— Дин, запомни, утро добрым не бывает, — хмуро ответил я, чувствуя, что на этот раз я почему-то не выспался.
— Из наших ночью кто-нибудь погиб? — потирая своё мятое лицо, поинтересовался я.
— Лютый, — ответил мне уставившийся в землю Дин.
Вот это было плохо, теперь я остался без офицера в своём отряде. Нужно срочно подыскивать ему замену, назначить одного бойца, а лучше двух на должность десятников, иначе может быть неразбериха. Я вспомнил Лютого, весельчака и балагура, ещё недавно с таким упоением рассказывающего про свои хождения по борделям, и тяжело
— Как это произошло? — спросил я Дина.
— Он кинулся на троих кочевников, что свалили одного из людей Хагела, двоих сумел положить, а третий достал его… — хмуро ответил парень.
— Погиб, как герой, — заключил я, подбадривая совсем повесившего нос Дина.
Для меня ведь не было никакой разницы: что умирать героем, что трусом, результат-то везде один.
— А ты чего здесь караулишь?
— Хагел приказал дождаться, когда ты проснёшься, а потом отвести к нему.
— Ладно, — согласился я, ища взглядом хоть какую-то бочку с водой.
Вот только на моём дворе ничего подобного не было. Нужно будет завести, подумал я, чувствуя непреодолимое желание умыться.
— А тут колодец есть? — спросил я Дина, отправляясь с ним к дому командира.
— Есть, через два дома отсюда, — просветил меня парень.
Свернув в указанном Дином направлении, я действительно обнаружил колодец. Там стояло несколько пожилых женщин с полными вёдрами и вовсю общались, перемывая косточки всем подряд. Подойдя к ним, я поздоровался и, не обращая внимания на их настороженные взгляды, покрутил ворот, поднимая ведро с водой. Она была чистая, холодная и очень вкусная. Напившись, я попросил Дина полить мне на руки и с наслаждением умылся. Вот только это не помогло снять мне сонное состояние, а потому я просто вылил ведро себе на голову, чувствуя, как ледяные струйки, попавшие за шиворот, прогоняют дрёму.
После водных процедур я бодренько отправился к командиру, вот только до него не дошёл, потому что меня остановили соблазнительные запахи, доносящиеся из столовой. Решив, что пару минут, Хагел может и подождать, я вместе с Дином зашёл на кухню и добыл завтрак, подарив мимоходом несколько комплиментов положившей на меня глаз девушке. Ох, чувствую, сегодня мне что-нибудь обломится, подумал я, ловя её восхищённый взгляд. Быстро умяв свой завтрак, я отправился к командиру.
В кабинете у Хагела было людно, там собрались все его бойцы. Их количество явно приуменьшилось, как видно, теми двумя, что я нашёл у западной стены, потери не ограничились. Тихонько проскользнув внутрь, я встал за их спинами и решил не прерывать инструктаж, проводимый командиром.
— …многие новички показали себя храбрыми воинами, так что вам поручается взять их себе в ученики и поднатаскать в умении обращаться с оружием, а то некоторые из них вообще мечи в руках держать не умеют. Сейчас же пусть каждый из вас выберет себе двоих и начинает с ними тренироваться… Сегодня ночью мы потеряли четверых, поэтому чем скорее вы сделаете из новичков умелых воинов, тем больше у нас шансов отразить следующее нападение. Всем понятно?
Воины нестройным хором подтвердили, а я подумал, что теперь с меня снимается ещё один камень с души. Мне уже не придётся заниматься подготовкой ребят, значит, появится больше свободного времени, которое можно будет потратить на вылазку в степь. Тем временем Хагел скомандовал бойцам разойтись и они повернулись к выходу, но остановились, уставившись на меня. Вот такие удивлённые взгляды меня порядком начинают доставать. Я сдвинулся в сторону, освобождая проход, но никто из воинов выходить не спешил, зато подал голос Ламин, стоящий с боку.
— Алекс… — замялся он и смущённо произнёс. — Ты это… Прости меня за вчерашнее…
— Я не обиделся, — прервал я Ламина, надеясь закончить на этом разговор, но тот решительно продолжил.
— Мне рассказали ребята, что вчера ты спас меня, — продолжил он, машинально дотронувшись до свежей заплатки на доспехах. — Так что теперь я должен тебе жизнь!
Я раздумывал, что сказать в ответ, чтобы и не обидеть и не унизить воина. Тем временем сквозь ряд бойцов прошёл Хагел и посмотрел на меня:
— Алекс, ваши распоряжения выполнены, — чётко сказал он.
Я поморщился. Так дело не пойдёт!
— Хагел, не нужно мне выкать, я же ваш подчинённый, да и лет мне поменьше будет.
— Но…
— Никаких возражений! — отрезал я. — То, что я умею хорошо махать мечами, ещё не означает, что у меня больше полномочий. Я вчера всего лишь давал вам советы, а не приказы, так буду поступать и впредь, а вы оставьте этот тон и общайтесь со мной как с одним из своих воинов. Ладно?
— Почему? — недоуменно спросил Хагел.
Нет, всё приходится разжёвывать!
— Потому что у вас больше опыта, вы больше меня знаете о кочевниках, об обороне города. Если здесь буду командовать я, то могу таких ошибок наделать, что самому потом стыдно станет. Это понятно?
Хагел кивнул, а у меня отлегло от сердца. На секундочку я представил себя, что значит руководить обороной всего города, рулить всеми его делами, и мне стало дурно. Нет, в такие дела я влезать не намерен. У меня есть своё конкретное задание, вот его я и буду выполнять, а всё остальное — постольку поскольку!
— Да, командир, мне нужно с вами кое-что обсудить, думаю, что ваши воины уже могут идти. Им нужно о многом поговорить с моими бойцами.
Хагел махнул рукой своим людям и они потихоньку вышли из комнаты, только Ламин обернулся и серьёзно кивнул мне, показывая, что от своих слов он отказываться не собирается. Когда они закрыли за собой дверь, я взял стул и присел на него. Дождавшись, пока командир усядется на своё место, я начал выяснять у него все нужные мне детали.
Глава 16
Разбор полётов и подготовка
— Я так понимаю, это было самое крупное нападение кочевников за всё время? — спросил я у Хагела.
— Да, на моей памяти ещё никогда не было случая, чтобы к городу подступал такой сильный отряд. Мы насчитали больше полутора сотен трупов…
— А сколько погибло горожан? — уточнил я.
— Почти два десятка, из них четверо — мои люди, — помрачнел Хагел.
— А почему кочевники в этот раз использовали такую странную тактику? — продолжал выпытывать я, надеясь узнать, зачем было нападать так странно и нерационально.