Воин
Шрифт:
— Примите это в знак моего доверия к вам. Он был нашим общим врагом, и, значит, я оказал услугу всем нам. Теперь я рассчитываю на то, что вы удержите своих людей, пока мы не отплывем.
Гэн едва успел заметить, как Клас скользнул мимо него к Сайле. Он сосредоточенно смотрел на удалявшегося уверенной походкой Алтанара. Только один охранник выразил желание последовать за ним.
Клас не отрываясь смотрел на Сайлу. Гэн вдруг понял, что случилось нечто ужасное.
— Стой! Ни с места! — остановив Алтанара, юноша положил руку на плечо друга. — Неужели она…
— Она жива. —
Он медленно поднялся, как будто черпая силу из земли, и шагнул вслед за Алтанаром.
— Мой ребенок. Ты убил моего ребенка. Я тебе ничего не обещал, король.
Тот поднял руки:
— Я пытался помочь ей. Ты видел — она была с настоятельницей Ирисов. Я приказал привести ее туда.
Охранник, стоявший перед Алтанаром, обернулся и посмотрел на него, словно не веря своим ушам, затем бросил взгляд на Класа. Прежнее выражение его лица сменилось ужасом. Потянувшись за мечом, он приоткрыл рот, собираясь что-то сказать. Но палица с акульими зубами оказалась быстрее. Раздался лязг металла, и стражник качнулся вперед. Каким-то образом он удержался на ногах. Лицо сначала будто разгладилось, а затем исказилось болью, и он упал навзничь. Палица, брошенная Алтанаром на пол, наполнила склад колокольным звоном.
— Вот. — Он затряс головой, словно пытаясь избавиться от чего-то, и продолжил: — Этот человек не кормил как следует твою жену. Я признаю свою вину, но не несу ответственности за него. Он — Танцующий-под-Луной, неверующий фанатик. Я остановил его, когда смог, и казнил за преступление. А твой король обещал мне неприкосновенность.
Гэн посмотрел на Класа, и страдания друга передались ему. Он беспомощно развел руками:
— Я же не знал, Клас. Я думал лишь о том, как спасти их. Прости меня, пожалуйста.
Тот молча опустился на колени рядом с Сайлой. Погладив ее волосы, он бережно поднял жену на руки. Гэн тоже поднял Нилу, и они вышли на солнечный свет за двигавшимся настороженной походкой Алтанаром.
Блюстители истины и воины из племени Собаки тоже устремились наружу, образуя щит между королем и всеми остальными. За дверью воины Ликата сразу же сбились в кучу. Как только один из них тяжело опустился на землю, оставшиеся последовали его примеру. Они сидели, опустив головы на скрещенные руки и пряча лица, а блюстители внимательно смотрели на них, переглядываясь. Затем, словно сговорившись, направились к Собакам и присоединились к ним.
Алтанар стоял в одиночестве. Его лицо исказила судорога, глаза отчаянно забегали. Однако, ничего не сказав, он развернулся и побежал к небольшой лодке, покачивавшейся на волнах недалеко от причала. Когда король уже вскарабкался на борт суденышка и нагнулся, чтобы схватить веревки для поднятия парусов, обе женщины встрепенулись. Мужья опустили их на землю. Гэн отдал приказ воинам Собаки приспособить какую-нибудь тряпку для белого флага и найти целительниц. Воины немедленно повиновались, подгоняемые рычанием Шары, недовольного их уходом.
Открыв глаза, Нила на мгновение удивилась, а затем вдруг улыбнулась. Гэн поцеловал ее мимолетно, нежно. Ее улыбка сияла подтверждением веры и счастья. Он бормотал что-то бессмысленное, не в силах найти
Гэн только услышал тревожный лай Чо, но не увидел резкого движения Класа. Ощутив, как что-то отшвырнуло его назад и бросило на землю, он успел заметить акулий плавник, блеснувший на солнце и пробивший доспехи друга. От удара Клас неловко споткнулся и упал на одно колено.
Ветер донес зловещий хохот Алтанара, который, стоя в лодке, пытался восстановить равновесие после броска. Паруса уже были подняты и наполнены ветром. Лодка рванулась вперед, и Гэну оставалось только беспомощно наблюдать, как она удаляется.
Клас, закашлявшись, схватился за грудь. Кровь хлестала из-под доспехов, заливая причал. Воздух со свистом врывался в его легкие. Гэн приблизился, чтобы достать плавник. Он сумел схватить его за тупой конец, затем обмотал вторую руку полой своей рубашки, чтобы не порезаться, и дернул. Клас вскрикнул и упал на бок прежде, чем юноша успел подхватить его.
Когда он снял с друга доспехи и одежду и его взору открылась страшная рана, все замелькало у Гэна перед глазами. Он вспомнил, как ненавидел Класа на Бейла, как не доверял собственной жене. Прибежавшие через несколько минут с двумя военными целительницами воины Собаки увидели, что он, не стыдясь, плачет, положив голову жены себе на колени. Они решили, что причина этих слез — облегчение от того, что его жена и друзья живы. Им и в голову не могло прийти, что Гэну Мондэрку было стыдно.
Глава 83
Сайла очнулась от солнечного света, бившего ей в лицо. Серебристые пятна и полосы света пронизывали легкую дымку и слепили глаза, причиняя восхитительно сладостную боль.
Ее одолевали противоречивые чувства; часть ее безутешно оплакивала невосполнимую утрату, в то время как другая часть была охвачена неописуемым восторгом.
Нет. Это чувство было ей знакомо.
Это было не в первый раз.
Вместе с другими детьми, судорожно сцепившимися в живой клубок, она вывалилась из корзины. Она была вся в ссадинах, глаза воспалились от беспрерывных слез, недосыпания и еще от того, что она постоянно терла их руками.
Она поднялась на ноги, и бледное непроницаемое лицо, прикрытое капюшоном сутаны, произнесло:
— Ты избрана.
Тогда, как и сейчас, Сайла не могла понять, что с ней происходит. Но знала, что, хотя та жизнь, которую она любила, закончена, ее все же оставили в живых.
Опять. Опять то же самое.
Сознание возвращалось к ней. Сайла уже могла различить птичью трель над головой. Пела маленькая птичка с бурым в пурпурную крапинку оперением. Кажется, красный зяблик, вспомнила она. Вроде бы невелика премудрость, но она чувствовала, как это важно. Женщина продолжала прислушиваться. Жужжание пчелы. Теперь снова, уже наверху. Пчела медленно перемещалась слева направо. Они всегда летают медленно, когда наступают холода. Теперь тень. Да, она на открытом воздухе, под деревьями. К запаху влажной земли примешивается терпкий аромат измельченных вишневых листьев. А потом она услышала голос Класа.