Воин
Шрифт:
А потом, в мгновенной вспышке наслаждения и боли, она больше не хотела ни о чем думать, ни о чем беспокоиться. Существовал только Клас.
Сайла не имела ни малейшего представления, сколько времени прошло с тех пор, как стих рев бури. Костер превратился в тусклые угольки. Лицо горело; ей было все равно, который час, она лишь мечтала, чтобы все повторилось снова. Сайла взглянула на Класа. Его сон был крепок, как у окружающих валунов; шрамы от прежних сражений бороздили все тело. Она была поражена, как близко могут люди бывать к смерти. Почему же она выбрала того, кто ходит
Сайла попыталась слегка отодвинуть его в сторону, чтобы одеться. При первом же прикосновении Клас проснулся и стал собирать одежду, неуклюжий в своей торопливости. Она обхватила его лицо и крепко поцеловала в губы. Он отстранился.
— Это должно было случиться, Клас. Мы оба это знали.
Он упрямо покачал головой.
— Я не знал. — Отвернувшись на пол-оборота, он наклонил голову и попытался подавить улыбку. — Но надеялся. Не думал только, что это случится вот так. — Он взял ее ладонь и поцеловал. — Я чувствую себя вором.
— Понимаю, о чем ты думаешь. Ты не привык скрывать свои поступки, однако мы не можем позволить другим узнать обо всем.
— Они поймут.
— Возможно. Но не стоит идти на такой риск.
Клас нетерпеливо спросил:
— А когда мы… Я имею в виду?..
Когда Сайла изобразила тревогу, он густо покраснел, но она тут же рассмеялась и продолжила одеваться.
— Не так скоро, милый. Когда у нас будет возможность.
Расплывшись в улыбке, Клас обнял ее. Но только на секунду и тут же поспешил выглянуть наружу.
— Ослабевает, — прокомментировал он; потом усмехнулся, — как раз вовремя.
— Мы можем сейчас возвратиться в лагерь?
— Да. Если буря не возобновится, все будет в порядке.
— А если возобновится?
Он продолжал глядеть в сторону.
— Эти Дьяволы скоро приведут своих дружков. Мы должны предупредить остальных. Нам надо бежать отсюда до Харбундая. И если мы не доберемся до лагеря, то проиграем, даже не начав.
Сайла присоединилась к Класу, вглядываясь в кружащийся снег.
— Обещай мне, что никому не расскажешь.
— Можно я скажу, что люблю тебя?
— Столько раз, сколько хочешь. И я люблю тебя, — она дотронулась до его губ, — но это наш секрет. Если они догадаются, отрицай все.
Он кивнул и выбрался наружу, склонившись от ветра. Когда Сайла последовала его примеру, Клас прижал ее к своей спине.
— Держись за меня, — произнес он и двинулся вперед. Сайла согнулась за его широкой спиной, прячась от ветра.
«Ничто и никогда не заставит меня выпустить твою руку», — подумала она и почувствовала силу в этих словах.
Глава 40
Гэн раздраженно поворошил угли. Над костром поднялся дым, и его струи змейками потянулись в щели между шкурой, закрывавшей вход, и каркасом навеса. Присев рядом, Нила занялась бахромой на своем сапоге. Гэн нарушил молчание:
— Не надо было позволять Класу в одиночку идти за ней.
— Но он шел не за ней! — Лицо Нилы вспыхнуло. — Сайла пошла умываться, а он отправился за провизией.
Гэн
— Снова метет. Кажется, это была только временная передышка, — Гэн надеялся, что Нила продолжает верить, будто Сайла и Клас нашли где-то укрытие. Он не хотел говорить, что если обманчивое затишье выманило их, то теперь они даже в большей опасности, чем раньше. А о том, что они могли напороться на патруль Дьяволов, он и сам старался не думать.
— Ты же все равно не сразу засыпаешь, когда приходишь из дозора. Не стоило отпускать его одного.
Нила пыталась обвинять и защищаться одновременно, поэтому Гэн просто огрызнулся:
— Так это моя ошибка? Ты только и ищешь, кого бы обвинить.
Нила вспыхнула, и он махнул рукой.
— Ладно, извини.
Девушка тут же успокоилась.
— Не надо было мне так говорить. Я не то имела в виду, просто очень волнуюсь.
— А я больше не могу сидеть и ждать. Оставайся с Джонсом и Тейт, объясни им, что надо делать.
Нила схватила Гэна за руку:
— Ты ни за что не найдешь их в такую бурю! Только сам потеряешься.
Он снял ее руку со своей, подержав немного перед тем, как отпустить.
— Я буду осторожен. Позаботься о чужеземцах, держи их настороже. Ты остаешься за главного.
Слова повисли в воздухе между ними. Это было вовсе не то, что он собирался сказать, и уж точно не то, что она надеялась услышать. Гэн крепко сжал зубы, чтобы не поправить себя, а Нила тихо ответила:
— Не беспокойся.
Она ушла, когда Гэн начал одеваться. Было необходимо утеплиться. Для начала он снял свои обычные кожаные штаны и куртку, надев поверх одежды стеганое зимнее белье. Первыми были штаны на подтяжках. Куртка прикрывала их сверху и зашнуровывалась спереди — удобно, но не туго. Пуговицы сбоку скрепляли обе части так, чтобы ткань не сбивалась. Если одежда слишком тесна, то места для теплого воздуха не остается, но если она сбивается, то получаются холодные участки. Такое холодное пятно может очень быстро превратиться из неудобства в угрозу, высасывая, подобно ране, силы из организма.
Затем последовал кожаный верх, не пропускавший ветер. Накинув овчинный тулуп и поправив уши енотовой шапки, Гэн забросил меч за спину. Тащить с собой лук при такой видимости не было никакого смысла.
Собаки снаружи свернулись в тугие клубки. Однако они не спали: три пары глаз встретили появившегося из-под навеса Гэна. Собаки одновременно поднялись и отряхнулись, сбрасывая с себя снег обратно в бушующую бурю. Округлые ямки, оставшиеся после них в снегу, начали тут же заполняться. Собаки заняли положение, в котором никогда не ходили раньше: Раггар держался слева от Гэна, опережая его примерно на ярд, а Чо и Шара прикрывали сзади и сбоку. Они находились достаточно близко, чтобы видеть друг друга, но в то же время образовывали свободное построение. Гэн хотел было перестроить их привычным образом — Раггар впереди, а остальные двое в ряд за ним, — но потом решил, что собакам виднее. Они не стали бы менять расстановку без причины.