Воин
Шрифт:
— Ты думаешь, этим бедным созданиям удастся перебраться туда?
— Не знаю.
Она глубоко запустила руку в гриву Подсолнуха. Гэн продолжил:
— Мы не собираемся бросать их здесь. Но я не могу обещать, ты же понимаешь.
Она кивнула и отвернулась, прислонившись к лошади. Гэн добавил:
— Я постараюсь, Нила. — Он протянул руку, но не мог заставить себя прикоснуться к девушке. Рука опустилась. — Я хочу, чтобы ты знала, мне жаль почти… всего, что случилось. Я был не очень умен. Я должен много чему научиться. — У Гэна не хватало храбрости
Медленно повернувшись, она посмотрела на него с непроницаемым выражением, сказав:
— Ты настоящий друг. И я всегда буду тебе другом, пока мы живы.
Это были не те слова, которые ему хотелось бы услышать, особенно мягкая оговорка в конце фразы. В этот момент он решил, что она должна быть частью пророчества, частью будущего, которое ему предстоит создать.
Не говоря больше ни слова, Нила отвернулась, начав выкидывать пустые мешки для провизии. Она кидала их на землю, и какая-то часть Гэна восстала против ее расточительности, но Гэн понимал, что без зерна кожаные мешки были только лишним весом.
Серебряный полумесяц поднимался в безоблачном небе. Гэн и Клас отошли от других и сели рядом. Напряженные нервы Тейт заставили ее поспешить к Ниле.
— Чем они там занимаются? Почему разговаривают?
Нила шикнула на нее и шепотом ответила:
— Мы называем это нара. Когда воин имеет время, чтобы молиться перед борьбой, он просит о храбрости и благодарит Вездесущего за то, что он пошлет ему храброго человека, чтобы проверить его. Он просит, чтобы его ум был силен, чтобы управлять телом и мыслями.
«Ну вот, — подумала Тейт, — у нас уже медитация. И биологическая обратная связь. Да еще способность замедлить поток крови и не обращать внимания на боль. Необязательно, что именно объясняет неправдоподобно малое время заживления; это может быть и физической адаптацией. Если они дошли до этого за пять столетий, то каковы будут их потомки в следующем веке? А через пять веков?
А что будет со мной в следующем году?
Буду я живой завтра?»
Нила хлопнула ее по плечу, и Тейт взволнованно вскочила на ноги, проверяя оружие и вглядываясь в ночь. Она быстро подошла к Джонсу, разбудила его, подняла на ноги, оберегая от холода.
— Как только почувствуете, что согрелись, — сказала она, — расстегните некоторые кнопки. Для вентиляции. Не перегревайтесь, понятно?
Он пробормотал что-то, и Тейт заставила его повторить ответ, пока не убедилась, что он понял.
Когда она вернулась, воины и Сайла осенили себя Тройным Знаком и жестом пригласили ее вперед.
Сначала яркость лунного света была пугающей. Отдаленные пики вырисовывались холодно и ясно, и, казалось, даже темная долина готова открыть все свои тайны. Ледяные кристаллы мерцали, подражая звездам.
Они прошли меньше трети пути, а Гэну уже казалось, что страшные проповеди Церкви о Преисподней не так уж и преувеличены. Никакое понукание не могло заставить лошадей двигаться быстрее по этой ненадежной массе
Первый луч рассвета упал на их спины, когда, пошатываясь, они ушли под защиту леса. Две из украденных лошадей Дьяволов лежали на снегу со сломанными ногами — их прикончили, чтобы прекратить страдания. Гэн быстро отправил всех дальше, а сам устроился позади пня, что позволяло ему видеть тропу и лагерь Дьяволов в долине. Шара и Чо устало улеглись напротив. Раггар устроился под ветвями молодой ели, заваленной снегом. Несмотря на все усилия, Гэн клевал носом, пока глубокий, жалобный звук военной трубы Людей Гор не выдернул его из дремы. Эхо дико повторило звук. Он оглянулся и увидел, что остальные зашевелились там, где рухнули на снег. Все еще привязанные к деревьям, где их оставил Клас, лошади поднимались на ноги.
Подойдя и встав рядом, Клас сделал ленивый жест поперек долины.
— Должно быть, хорошая эта штука, их труба.
— Они салютуют, — сказала Нила. Она стояла, выпрямившись, гордая и уверенная. — Клас на Бейл — наш самый лучший боец. Гэн и я — дети Вождей Войны.
Лагерь в долине возвращался к жизни. Сквозь деревья им были видны люди и лошади, суетившиеся, как муравьи в разрушенном муравейнике. Тейт присоединилась к Гэну и Класу. Они слышали крики. Погоня достигла другой стороны утеса. Доннаси сказала:
— Пожалуй, я смогу остановить их.
Гэн покачал головой.
— У нас нет времени для схватки. Если мы замешкаемся, подойдут те из долины и с запада отрежут нас от тропы.
— Они догонят нас, если мы их не остановим, — сказал Клас. — Смотри, они ведут запасных лошадей. И у всех есть лыжи.
Тейт показала рукой, сказав:
— Быть может, я смогу устроить снежную лавину.
Гэн был настроен скептически:
— Она должна была сорваться, когда мы там карабкались.
— Я хочу попробовать, — заявила Тейт. — Все должны отойти отсюда.
Гэн задумался. Она была другом. И пророчество оставалось в силе. Он полагал, что она повлияет на его будущее. Была ли она той, кто спасет их? Ценой собственной жизни?
Предания и мечты могли быть правдой, а могли и не быть.
— Делай, что можешь, — сказал Гэн и отошел.
Тейт заложила заряд и нацелилась в основание снежной массы. Звук выстрела не испугал воинов Дьяволов, а когда заряд безвредно разорвался вдалеке, они стали выкрикивать оскорбления и угрозы. Под дрожащее завывание военной трубы они вывалились на открытое пространство — некоторые вели лошадей, остальные быстро скользили по снегу. Их было по крайней мере тридцать человек.