Воинский дискурс: три источника, три составные части
Шрифт:
Взаимная связь командиров и подчиненных не пустой звук, недаром в годы Великой Отечественной после госпиталей выздоровевшие и излечившиеся от ран военнослужащие всеми правдами и неправдами стремились попасть в свою часть и подразделение. В сохраняющейся человеческой связи с офицером и сослуживцами для рядового солдата заключается подчас единственная надежда сохранить свою душу и личность и выжить среди страданий и смерти, действие которых наносит величайший ущерб живому нравственному чувству воина, принижает его дух и ожесточает волю. Наши предки понимали, что обязанность командира по отношению к солдатам «состоит в том, чтобы не допускать их до того остервенения (курсив мой. – С.З.), которое нередко бывает последствием продолжительной войны, и обнаруживается в жестокости против обывателей, невооруженного или
Отечественная война и Заграничный поход подтвердили могущественную силу огня, в особенности огня прицельного, производимого обученными стрелками, а не «пальбой» сомкнутого строя. Поэтому «Правила рассыпного строя» кратко, петровско-суворовскими «пунктами» сурово и прагматично требовали внушить солдатам: «1. Что в пальбе не торопиться, объясняя, что огонь, в котором выстрелы почти считать можно, есть самый смертоносный для неприятеля и доказывает храбрость и хладнокровие стрелков. 2. Патронов понапрасну не тратить. 3. Слова «обойдены», «отрезаны» запрещаются под смертной казнью» [136, с. 18].
Об этом же говорило и «Краткое наставление о полевой службе»: «Солдату дано ружье не для того, чтоб стрелять, но чтоб попадать. Стыдно, кто не приобретет в том мастерства и останется только хлопушкою. Каждый пехотный солдат должен размышлять о сем и беспрестанно возбуждать в себе охоту и старание к мастерству, которым неприятеля побеждают» [100, с. 25]. Через два с лишним века, в 1942 году Кредо стрелка морской пехоты армии США заговорит почти тем же языком: «Моя винтовка и я знаем, что главное в этой войне не очереди, которыми мы ведем огонь, не грохот и дым разрывов. Мы знаем, что это засчитанные попадания. Мы будем попадать» [144, с. 215]. Жаль, что современные наставления, инструкции и руководства по стрелковому делу не говорят так с российскими военнослужащими. Но как высоко, должно быть, стоял дух воинственный в наших солдатах, что наставление 1818 года не смущалось рекомендовать застрельщикам на свои копейки покупать порох и пули, чтобы неустанно тренироваться в «цельной стрельбе»! Здесь мы имеем дело уже с попыткой перевести воспитательное воздействие офицера в самовоспитание солдат и унтер-офицеров.
«Краткое наставление о полевой службе» требовало: «В бою всякий воин должен быть тих, осмотрителен и храбр» [50] и тут же очень просто и доступно объясняло, почему: соблюдать тишину необходимо, чтобы слышать команды и сигналы, осмотрительность нужна для их правильного выполнения, а также для того, чтобы правильно оценивать силы и намерения неприятеля, а храбрость – чтобы успешно использовать свое оружие, поселять в неприятеле страх и тем содействовать нашей победе.
50
Краткое наставление о полевой службе для пехотных солдат, 1823. С. 4.
Дух воинственный «Краткое наставление» начинало пробуждать в солдате буквально с первых его шагов, но не на бессмысленном парадировании, а в походе, на том основании, что он приближает к неприятелю, а потому воин должен был искать чести и отличия в том, чтобы считаться лучшим «пешеходцем».
В то же время документ по-суворовски прагматичен, ориентирован на насущные интересы солдата, его практическую мораль – остаться в живых. С первой главы автор переходит к делу, например, запрещение при остановках ложиться сразу на землю, подкреплено разъяснением, что в противном случае солдат «оттого более устанет, а иногда и вовсе отстанет и будет добычей неприятеля» [100, с. 6].
Текст наставления прекрасно «поднят»: самые важные места выделены курсивом. Обращает внимание краткость пунктов наставления – львиная их доля написана всего в 1–2 строки. В этом оно приближается к суворовскому стилю, например, знаменитое «Словесное поучение солдатам» также писалось короткими периодами, энергичными, легко усваиваемыми и не вызывающими утомления слушателей фразами – 76 % предложений содержат от двух до восьми слов.
Автор наставления явно имел перед своим внутренним взором великого полководца, когда излагал обязанности солдата
51
«Святая добычь! Возьми лагерь! – все ваше. Возьми крепость! – все ваше» («Словесное поучение солдатам»).
52
«Шанцы всякие перескочишь» («Словесное поучение солдатам»).
53
«Пальба должна быть кратка; ибо тут дело больше картечь. Потом бросаются колоть» («Ученье разводное»).
54
«Пехотные огни открывают победу; штык скалывает буйно пролезших в карей…» (приказ по Кубанскому корпусу от 16 мая 1788 г.).
Многие элементы текста представляют собой цитаты из наследия А.В. Суворова. «Краткое наставление», судя по всему, пользовалось известностью – его текст почти полностью вошел в «Наказы войскам» (1838, 1859), которые, в свою очередь, отсылают к Высочайше утвержденному «Наставлению для обучения и занятия саперных и пионерных баталионов» (1818) [55] . Многие положения «Краткого наставления» вошли в боевые и полевые уставы последующих эпох, например, требование «в бою равнение только по передним» разрядкой было набрано в «Боевом уставе пехоты Красной Армии» (1942). А о том, что раненые и пораженные, оказав себе или получив первую медицинскую помощь, обязаны продолжать выполнение боевой задачи, пишут и современные боевые уставы Сухопутных войск.
55
Однако в печатных экземплярах данного «Наставления» ничего похожего не содержится. Можно предположить, что обязанности солдата описывались подобным образом в рукописном приложении или к нему, или к «Положению о управлении саперными и пионерными баталионами, при войсках состоящих», конфирмованному одновременно с «Наставлением» 19 ноября 1818 г. (ПСЗРИ, т. 35, № 27484). В пользу данного предположения говорит тот факт, что тексты отделения четвертого «О внушении солдату его обязанностей в строевом служении во время военное», содержащиеся в «Наказах войскам» 1838 г. и 1857 г. содержат довольно свободные трактовки параграфов «Наставления о полевой службе» 1823 г., неукоснительно передавая только их дух.
Конец ознакомительного фрагмента.