Воины Королевы
Шрифт:
– Понимаешь, хотели пленного взять, допросить, – за него договорил Люсьен. – А в темноте так получилось, что вот нашли только ее.
– В темноте? – Арье присел перед девушкой, с усмешкой рассмотрел. – Как же это вы ее в темноте отыскали, чернушку такую? По зубам разве что. Я про нее слышал, люди стрекоз очень смеялись, когда ее принесли. Летучки-то совершенно не понимают, чем она им не нравится… Да, редко эти ребята при нас разговаривают, а в тот раз разоткровенничались.
– Что-нибудь интересное узнал?
– Нет, – речник подобрал упряжь и занялся жуками,
Сотник напился и передал кувшин Люсьену, тот, в свою очередь – Долле, но Аль перехватил, сделав выразительное лицо. Пить после странного вида девушки ему не хотелось. Может, она больная? Олаф поднялся, прошел от стены к стене, разминая ноги, потом склонился над своим мешком, что-то рассмотрел там, не доставая.
– Ладно, Арье, спасибо за гостеприимство. Вечером мы уходим.
– В Хаж? А ее, – Арье кивнул на пленницу, – с собой заберете? Зачем она вам?
– Пригодится! – заступился за нее Люсьен, все еще опасаясь, что сотник возьмется за нож. – Тебе какое дело?
– Да никакого, – речник отвернулся к жукам. – Изведут они нас здесь, стрекозы и их люди, всех до одного. Вырастут мои дети – и их в свой город заберут. А меня зарубят. К вам не дойти… Что делать-то думаете?
– Это вам надо было думать, что делаете, когда восьмилапых предали, – проворчал Олаф. – Что-нибудь придумаем. А ты сиди тут тихо, и береги себя – может, еще пригодишься.
Сквозь щели в досках он видел небо, в нем летела эскадра. Девять летучек несли в сетках под брюхом лучников, сотник мог разглядеть даже большие колчаны. Стрел хватит, чтобы перебить сотню пауков, а сколько в городе таких эскадр?.. Барух говорил, что будет больше, много больше. Молодые стрекозы учатся, в середине лета встанет на крыло новое поколение, еще более многочисленное. Осенью в Хаж прилетит такая армия, с которой не справились бы и все смертоносцы Чивья. А во Дворце осталось только пятеро, с переломанными лапами, мало на что годные до линьки. И всего несколько сот стражников… Правда, вооруженных отравленными стрелами.
– Поели? – спросил сотник у воинов, когда Арье вывел жуков из сарая, держа в одной руке лук, в другой – палаш. Травоядные насекомые испуганно жались к хозяину, толкали его блестящими твердыми боками. – Ложитесь тогда опять спать, в ночь пойдем.
– Вчера весь день спали, – заворчал Аль. – Половину ночи спали, теперь весь день спать…
– Такова жизнь стражника, – поучительно заметил ему Люсьен. – И разведчика, как видишь, тоже. Долла, ты не пугайся так, никто тебя не тронет. Полежи, повспоминай что-нибудь о стрекозах… Мы твои друзья, ночью пойдем через степь, в Хаж.
Девушка недоверчиво посмотрела на него, потом одела сапоги, которые все еще держала в руках. Встала, с любопытством сделала несколько шагов и споткнулась.
– У меня никто не было обуви, – призналась она. – Обувь только воинам нужна, а мы в городе живем. Я не хочу идти в Хаж, оставьте лучше меня у стрекоз…
– Чем это тебе наш Хаж не угодил? – ревниво спросил Люсьен. – Будет у тебя свой дом, где-нибудь в поселках на перевалах, хозяйство заведешь, кроликов. Это такие зверьки с красной кровью, но вкусные. Они тебе понравятся, хотя и воняют.
– Звери с красной кровью?.. – округлила глаза пленница. – Как у людей? Не хочу! У вас там, в Хаже, пауки живут. Они меня сожрут… А летучки никого не трогают.
– Летучки людям головы откусывают, – заметил Олаф. – И давай договоримся сразу о двух вещах. Во-первых, не пауки, а восьмилапые или смертоносцы. Во-вторых, твоего мнения я сейчас спрошу последний раз. Слушай внимательно: или ты идешь с нами, или твоя тощая шейка встречается вот с этим ножом. Выбирай.
– Хаж, – Долла даже затряслась, глядя на тускло блестящее лезвие.
– Тогда чтобы я больше не слышал твоего «не хочу». Я приказал спать – ложись и спи. Тебя, Аль, это тоже касается, – сотник убрал нож, взял за руку Люсьена и отвел его в сторону. – Хочу с тобой посоветоваться.
– Твоя воля – закон, Око Повелительницы, – хмуро пробурчал стражник, которому не нравилась такая манера обращения.
– Не злись, – Олаф оглянулся на быстро вытянувшуюся на полу Доллу и понизил голос. – Послушай, дружище, у меня в мешке есть одна вещь… Я нашел ее еще по ту сторону гор, когда нас вел к перевалам Зижда. Это такой странный шарик… В общем, я не хочу, чтобы ты брал его в руки. Это шар Фольша, Люсьен.
– Что?..
После того, как сгорел город Чивья, Смертоносец Повелитель, единственный из степных Повелителей, решился увести свой народ за снежные перевалы, в неизвестность. Он отступил перед лицом врага, поставив под вопрос свою честь. Люди тащили потерявших способность передвигаться от холода пауков на веревках, многие из них все же погибли. Оставив защитников Хажа зимовать, чивийцы, а с ними и Люсьен, вступили в Темьен, новую страну.
Вся зима прошла в войнах, там нашлись и друзья и союзники. У смертоносцев чивийцы получили воздушные шары, у их врагов, двуногих джетов, смертельный яд и арбалеты, стрелы из которых умели летать быстрее, чем стрекозы. Весной, когда перевалы снова стали проходимы, Повелитель отправил маленький отряд в Хаж, на помощь королеве Тулпан. Новое оружие помогло выиграть битву.
За все это время Олаф и словом не обмолвился лучшему другу о своей находке. Хотя кое-какие странности в нем стражник заметил и сам. Да и Зижда, смертоносец, говорил что-то о том, что сотник стал другим.
– Что такое шар Фольша? – Люсьен опомнился и заговорил тише. – Ты мне никогда не рассказывал о такой штуке.
– Я и не знал о нем, пока не нашел… – сотник прислонился к стене, отвел глаза. – Боюсь, Люсьен, что уже немного спятил из-за этого шара. Видишь ли… Восстания людей то и дело случались в степи, повстанцы жгли города, убивали самок и детенышей восьмилапых… А командовали ими колдуны.