Воины Света. Тайна Кранга
Шрифт:
Хотя Хан и Лизендир не были в интимных отношениях, но с этой новой встречей между ними возникла иная, духовная близость. Лизендир стала более мягкой, менее требовательной, как бы не очень уверенной в себе. Иногда своими неожиданными капризами, внезапными поворотами в разговоре она напоминала ребенка. Но Хан ощутил перемену не только в ней, но и в себе.
Дорога, по которой они двигались, была пустынной. Редко встречались путники или повозки. Те случайные, кто видели их, с изумлением смотрели на странную пару. Пока они шли, Хан разрабатывал план действия.
— Мы не можем жить в Столице. Совершенно очевидно,
— А что если корабль так и не приземлится? — спросила она с тревогой.
Он долго не отвечал, хотя ответ ему был известен. Наконец, заговорил.
— Если так случится, то через несколько лет ты станешь чьей-то женой. Войдешь в клан.
Они замолчали, и надолго.
Вскоре дорога пошла в гору. Еще несколько дней пути — и показались две вершины, к которым они направлялись. Последний раз они их видели еще в городе, казалось, несколько лет назад. В этом мире долгих суток и отсутствия времен года время искажалось.
Они свернули с дороги и поехали через рощу, отыскивая место, пригодное для стоянки. К своему удивлению, они скоро наткнулись на заброшенную хижину. Она была небольшая, но довольно крепкая и не лишена некоторого комфорта. Вблизи по песчаному руслу протекал ручеек. По всему было видно, что тот, кто построил эту хижину, давно покинул эти места.
Хан предположил, что здесь был один из первых переселенцев, который решил добывать золото. Но этот промысел на Челседоне не был прибыльным. Золота было много, и ценилось оно только в порту, да и то когда прибывали торговые корабли, так что обогатиться здесь за счет золота было невозможно. Вероятно, одинокий золотоискатель заболел и, не получив помощи, умер. Лизендир согласилась с этой версией, но добавила:
— Я не боюсь, что он вернется. Совершенно ясно, здесь давно никто не живет. Он ушел или умер много лет назад. К тому же мы не знаем, сколько лет назад заселен Челседон. Я думала, совсем недавно, но, кажется, это не так.
— Да. Даже в той деревушке леров, где я жил, никто не знает Общего Языка. Это не значит, что они просто забыли его — память у леров очень хорошая, нет, они его просто не изучали.
— Ты высказываешь такие предположения, которые я не рискую даже обдумывать.
— Посуди сама. Челседон всегда был окутан тайной. Нас послали сюда, ничего не объяснив. Дальше. Хетрус был главой людей на этой встрече. А кто был главным у леров? Разумеется, не ты — ты слишком молода. И не Вальваркой, и не Ленкуриан. И не тот, кого мы считаем шпионом и который стремился уничтожить нас. Кто же остается? Дефтендар Срит. Кто она и что знает?
— Это старая мудрая женщина. Кроме этого я ничего о ней не знаю. Скоро ее возведут в ранг мудреца, и она станет пятнадцатой из них. Сейчас их четырнадцать.
— Значит, мы просто открыли двери на эту планету, но куда идти дальше, не знаем.
Следующие несколько дней они старались сделать хижину пригодной для жилья. В часы отдыха они исследовали окрестности. В одну из этих экспедиций вблизи истока ручья Лизендир нашла скелет. Она внимательно исследовала его и объявила, что это человек, а не лер. У леров отсутствуют зубы мудрости. Хан не был суеверен, но все же ему стало не по себе. Лизендир, напротив, сочла это добрым предзнаменованием. Настроение ее заметно улучшилось. Хан удивился.
— Это хороший знак, — заявила она. — Объясню потом.
Хан приготовился слушать, думая, что это будет долгий разговор. Он начал подозревать, почему так статично общество леров: они тратят всю энергию на производство следующего поколения и сохранения его для будущего.
Она продолжала:
— Знаешь, после того, как у лера появились дети и он вырастил их, он становится свободным и может делать все, что хочет. Многие остаются одинокими. Когда такой лер чувствует, что его конец близок, он делает над собой цанзираф. Иногда он после этого не умирает — это означает, что время его еще не пришло. Если же умирает, то своей смертью избавляется от всех проблем. При этом он остается лежать там, где упал. Мы не хороним своих мертвецов — они распоряжаются собой сами. Такова наша высшая религия. Тело возвращается земле. Найти скелет — хороший знак, это значит, что кто-то успешно завершил свой жизненный путь.
— Но это же скелет человека, а не лера. И он не был удовлетворен жизнью. Скорее всего, спятил.
Она отмахнулась.
— Ну и что? Подумай, разве может человек, живущий в мире с самим собой, путешествовать в космосе, а затем уйти один в необитаемую пустыню? Я знаю, что такое тяга к золоту. Но даже она не может изменить природу человека. Ты способен жить один? Нет, скажешь ты, и приведешь тысячу причин: ты молод, хочешь жить в обществе, иметь подруг, друзей… Я это знаю, потому что чувствую то же самое. Я не могла бы жить одна.
Она замолчала, задумалась. Затем продолжила.
— Может быть, он был жаден и не удовлетворен, но раз он остался здесь, значит сумел заглянуть в себя: люди иногда умеют делать это, хотя не так часто, как мы. В противном случае он не остался бы здесь, вернулся в город, чтобы умереть там.
Хан вынужден был признать — независимо от того, хороший это знак или нет, — что место, где они решили обосноваться, очень красиво. Хижина находилась недалеко от гребня, над которым возвышались две вершины, видимые из Столицы. Вокруг росли деревья, кусты, весело журчал ручей, прокладывая себе путь в ложбине. Солнечные лучи играли среди горных вершин, в долинах между ними медленно плыли облака, легкий ветерок едва шевелил ветви деревьев. Вид на вершины был великолепным. Это необитаемое место располагало к раздумьям, умиротворению, полному внутреннему покою.
Через несколько дней оба поняли, что перед ними обоими встала проблема сущности их отношений. Живя бок о бок в тесной хижине, они сближались не только эмоционально. Оба ощущали физическую тягу друг к другу. Однажды вечером после ужина, готовясь ко сну, они решили обсудить это.
Разговор начал Хан, который заявил, что его влечет к ней гораздо сильнее, чем тогда, на корабле. Лизендир рассмеялась.
— Ну так что? Ты жил несколько месяцев среди женщин-леров, и они ведь не пытались изнасиловать тебя?