Воины Света. Тайна Кранга
Шрифт:
Хан предположил, что в этот час все жители деревни спят. Леры любят поспать, укладываются сразу с наступлением темноты, даже в городах. А здесь, после дня трудной работы, они наверняка уже все спят. Огни везде были погашены, освещен только один дом. Хан подошел настолько близко, что мог слышать в темноте голоса. Голоса! Слабые, говорящие на незнакомом ему языке — Синглспич, эти звуки все равно наполняли его радостью. Он с трудом сдержался, чтобы не крикнуть, и пошел быстрее.
И вот он уже стоит перед освещенным домом. Хан знал, что леры предпочитают дома без углов, хотя не понимал причин этого. Однако сараи и загоны для скота имели обычную
Проблема разрешилась сама. Из иоса вышел старик с длинными седыми волосами. Он остановился, посмотрел на Хана и преувеличенно спокойно заговорил с ним. Хан не понял ни слова, ведь это был Синглспич. Он покачал головой, надеясь, что лер — старик или старуха, по внешнему виду было невозможно определить пол, — сообразит: его собеседник ничего не понял. Он даже начал говорить, но старик прервал его, сказав что-то и показав на землю. Это могло означать:
— Сиди здесь.
После этого он вошел в дом. Вскоре вышла молодая женщина, качающая на руках ребенка. Она заговорила:
— Что ты делаешь здесь?
У Хана возникло ощущение нереальности происходящего: женщина говорила мужским голосом. Хану показалось, что он сходит с ума, но тут он вспомнил высказывание древних: «Если тебе кажется, что ты сошел с ума, значит, ты в здравом рассудке». Он решил ответить:
— Я Хан Киллинг. Коммерсант и космополит. Произошла авария, меня выбросило из корабля. Я приземлился к северу отсюда и иду уже много дней. Даже не знаю сколько. Я прошу вашей помощи и гостеприимства.
Это была его самая большая речь за много дней. Голос звучал непривычно для него самого.
— Я Дарленгдир. Ты должен простить нас за наше странное поведение. Но мы находимся очень далеко и редко видим людей. Почти никто из нас не знает Общего Языка. Это старая деревня, и многие живут здесь безвыездно. Но, конечно, мы поможем. Что тебе нужно?
— Пища. Несколько дней отдыха. И дорога к Столице.
— Поняла. Это просто. Ты согласишься жить в нашем доме?
Она говорила, с трудом подбирая слова.
— У нас в деревне родился ребенок, и мы все собрались здесь для празднования. Но в доме есть комната, пища, там тепло, собрались люди. Мы найдем для тебя место.
— Я с благодарностью принимаю приглашение, Дарленгдир.
— Тогда входи.
Она не стала его ждать, повернулась и вошла в дом.
Хан услышал, как она говорит с кем-то. Он поднялся на крыльцо, откинул занавес, который на Челседоне с его мягким климатом вполне заменял дверь.
Комната оказалась круглой. Вдоль всей стены шел шкаф и только в дальней части комнаты находилось возвышение, на котором из камней был сложен очаг. В потолке над очагом виднелось отверстие, через которое выходил дым. Комната была освещена свечами и фонарями. В ней были люди. Они показались Хану странными, но все же это были разумные существа. Он смотрел на свет и моргал.
Пока кто-то готовил еду, Дарленгдир представила ему собравшихся. Тут были двое малышей, девочка постарше, четыре подростка и четверо стариков. Настоящий клан — его прошлое, настоящее и будущее. К тому же Дарленгдир оказался мужчиной.
Это был праздник рождения. Роженица лежала на подушках, совершенно обнаженная. Лицо ее, несмотря на перенесенные муки, было счастливым. Все с любопытством рассматривали Хана, пока Дарленгдир что-то объяснял на Мультиспиче. Затем все расселись, пригласив его к очагу.
— Ешь, пей, будь счастлив с нами. Во дворе вода для мытья, а спать ты можешь здесь.
Хан кивнул, стараясь быть максимально вежливым, поел, затем вышел, умылся ледяной водой и, вернувшись, забрался в маленькую комнатку. Там он обнаружил что-то мягкое, видимо, одеяло, завернулся в него и уснул.
Он проснулся в комнате — маленьком эллипсоиде — один. Через круглые окна проникал свет, хотя стекла были затуманены. Хан потрогал стекло рукой и понял, что никакое это не стекло, а что-то другое. Вероятно, камень, отшлифованный до такой степени, что стал прозрачным. Окна пропускали очень мало света, и Хан не видел способа открыть их. Как же проветривается дом? Он осмотрелся и увидел в сводчатом потолке небольшое круглое отверстие. В комнате, где он находился, вероятно, никто не жил, но она была чисто убрана. Хан прислушался, стараясь определить, есть ли кто-либо в доме. Однако он ничего не услышал, кроме голосов с улицы. Он не знал, как поступить. Пощупал свою бороду, которая безобразно отросла за много дней пути. Интересно, какие чувства они питают к нему. Ведь даже Лизендир назвала его слишком угловатым, слишком волосатым, впрочем, они были ласковы к нему и… щедры.
Он прошел к занавесу и откинул его. Иос был расположен на низком плоском холме. Невдалеке протекал чистый ручей, наполняя все пространство шумом бегущей воды и чистым воздухом. Вода по деревянным трубам отводилась в поселок и собиралась в большом деревянном баке. Возле ручья играла маленькая голая девочка — по земным меркам лет четырех. Она подняла глаза на Хана и смотрела на него без боязни, затем рассмеялась и убежала прочь, крича что-то звонким детским голосом.
И сразу появился Дарленгдир, лер, который встретил Хана, снова держа ребенка на руках. Да, Хан не ошибся, это был действительно мужчина. Теперь, когда он долго пробыл с Лизендир, он уже мог видеть разницу между мужчиной и женщиной леров. Дарленгдир сердечно приветствовал Хана.
— Солнце уже поднялось, мой друг, и ты встал. Это хорошо.
— Я не знаю, как благодарить вас…
— Пустое. У нас здесь мало посетителей. В честь последнего человека, которого мы принимали здесь, мы выстроили на холме дом.
Хан обернулся в указанном направлении. На холме ничего не было. Он, улыбнувшись, посмотрел на Дарленгдира. Тот сказал:
— Вот видишь? Даже леры приходят сюда очень редко. Но мы любим гостей. Единственное, что мы просим взамен, это несколько рассказов да немного работы в поле.
— Поработать я могу, но какие рассказы нужны вам?
— Что происходит в мире сейчас?
— О, об этом я могу рассказать. Но ведь поймут меня немногие.
— Ничего. Я буду переводить. А если ты останешься подольше, я обучу тебя Синглспичу и ты сможешь рассказывать сам. Но пока только ты да я знаем общий язык. Я рад случаю попрактиковаться.
Хан сошел с крыльца.
— А где остальные?
— Здесь, здесь. Танзернан, женщина, которая только что родила, принимает гостей из своего прежнего клана. А ты знаешь что-нибудь о нас?