Воины Света. Тайна Кранга
Шрифт:
— Всех? Даже домашних животных?
— Не трогай ни одного человека. Оставь их всех в покое, а сам иди своим путем. Следуй учению Сандзирми или хоть самого дьявола. Но если ты не выполнишь моего условия, мы достанем тебя даже на краю вселенной. Ведь с нами Устеин, которая видит, она найдет тебя, даже если ты спрячешься в черной дыре.
Хата посмотрел на Хана:
— Хорошо. Видимо, мне следует подчиниться. Не беспокойся, я сделаю все, что ты просишь. Даже если я не вернусь из этой экспедиции, все равно пошлю приказ на планету. Правда, без корабля они не смогут никуда
Он улыбнулся:
— А сейчас у нас с вами общий враг.
— Я буду сопровождать тебя. Облети планету со стороны солнца и сбрось метеориты, когда будешь над ними. Есть уверенность, что они наверняка будут стрелять в метеорит. Но сомневаюсь, что даже их оружие сможет уничтожить его. Потом лети к замку Эвинга. Успеха тебе!
— Хан, ты сделал для нас очень много, имея мало возможностей. Я знаю, ты не шпион и не завоеватель. Улетай домой. Я буду ждать тебя через год на корабле и без оружия.
Он повернулся и вышел из каюты, не сказав больше ни слова, не сделав прощального жеста.
Вскоре Палленбер с Ханом, Лизендир и Устеин на борту отчалил от Хаммерхенда. Устеин повернулась к Хану, стоящему возле пульта управления.
— Что будем делать теперь? Полетим к тебе, в твой мир?
— Нет. Мы должны закончить дела здесь. Расправиться с Эвингом. Затем мы улетим отсюда, чтобы вернуться и вывезти всех людей.
Хаммерхенд уже взял курс на планету. Огромный метеор, который можно было тоже принять за небольшую планету, неохотно двигался за ним, как бы не желая покидать удобную орбиту в космосе. Хан некоторое время смотрел вслед огромному кораблю, затем включил автопилот, и Палленбер начал двигаться по замысловатой кривой, которую никто не мог видеть, кроме корабельного компьютера.
Они уже были над планетой, а под ними, почти в верхних слоях атмосферы, двигался Хаммерхенд. Метеорит все еще был сзади, но он уже начинал перемещаться самостоятельно. Но вот Хаммерхенд начал описывать широкую дугу над планетой, в конце которой должен был уходить прочь. Эта кривая проходила точно над южным полюсом, окутанным в полярную мглу. Вечный лед поблескивал в свете звезд. Единственное, что знал Хан, — враги где-то там, внизу. Но кто они такие и что намереваются делать, он не имел понятия.
Вдруг где-то над полярной областью возник голубоватый луч света. Он неуверенно колебался из стороны в сторону, как бы отыскивая что-то. Нащупал он и корабль Хаты, и метеорит — корабль удалялся с увеличивающейся скоростью, а метеорит, тоже увеличивая скорость, устремлялся к полюсу. Цель его была очевидна. Луч остановился на метеорите, сжался в острую иглу ослепительно белого света. Все экраны на Палленбере исказили изображение — все утонуло в помехах. Метеор просто исчез, испарился, как будто- его и не было. Луч снова стал широким, бледным, едва различимым после ослепительного свечения. От метеора осталось только легкое облачко пара, которое быстро рассеялось.
Хан включил все защитные поля, приготовил оружие, хотя понимал, что ничего не сможет противопоставить этому лучу. Холодное сосущее ощущение возникло внизу живота — ожидание неотвратимого.
Но Хата тоже видел,
— Самоубийство, — сказал Хан. — Он переключил всю энергию на двигатели и защитные поля.
Находящиеся на полюсе поняли этот маневр слишком поздно. Снова луч уподобился раскаленной добела игле, стремящейся превратить корабль в облако пара. Но этот удар не принес ему вреда, только высек сноп искр из металлического корпуса. Внезапно по всем экранам прошла странная рябь — такая же, какую видели Хан и Лизендир, когда приближались к Челседону. Они оба сразу узнали ее. Теперь они понимали, что враги запустили двигатели своего корабля и готовят его к взлету.
Вот на полюсе лопнула ледяная шапка, и из нее начало подниматься что-то непонятное. На экранах почти ничего не было видно, помехи от луча и двигателя корабля складывались друг с другом, на экранах стояла сплошная рябь. Корабль врагов был огромен — гораздо больше корабля Хаты, да и двигатели несравнимы по мощности с двигателями корабля Хаты. Он ворочался подо льдом, как громадное насекомое, стремясь выбраться наружу.
Но было уже поздно. Прежде чем чужой корабль появился на поверхности, в него врезался корабль Хаты. Хан видел все, как при замедленной съемке. Вот они коснулись один другого, но не взорвались — сначала медленно раскалились докрасна, а затем до ослепительного белого цвета. Затем — столб пара, тумана — и пульсирующая рябь на экране исчезла. Все сразу успокоилось. Системы детектирования показали, что во всем окружающем пространстве остался только один источник энергии — солнце планеты Рассвет. Сейчас его не было видно, так как планета закрывала его, а вокруг нее сияла огненная корона.
Лизендир смотрела на все происходившее без каких-либо комментариев. Наконец, после долгого молчания, она тихо сказала:
— Хата в конце жизни поступил, как настоящий лер. Наш закон говорит: не используйте оружие, покидающее руки. Хата не выпустил оружие. И он не совершил просто самоубийство, ибо то, что он сделал, было единственно возможным в его положении.
Хан посмотрел на нее, оторвавшись от приборов.
— Я понимаю. Но, по его воззрениям, чем выше человек по своему положению, тем шире у него возможность выбора в той или иной ситуации. Но перст судьбы привел его к тому, что у него вообще не осталось выбора.
Устеин угрюмо добавила:
— Все кончено. Они убили его, как я и предсказывала. Как я видела.
— Он нанес им еще большее зло, — ответил Хан. — Теперь главный заговорщик в ловушке — бежать ему некуда. На планете ему оставаться нельзя — ведь Воины будут преследовать его. Даже если он сможет скрыться от них, его ждет взрыв звезды, а его корабль, который мог бы спасти его, уничтожен.
— Значит, мы присутствовали при конце легенды, — сказала Лизендир. — Это был конец истории Сандзирми. Все кончено, мы можем лететь домой. Мы свободны.