Воины Зоны
Шрифт:
Услышав пересказ содержимого журнала, Анна задумалась и предположила, что активная зыбь распространяется только по горизонтали, а по вертикали — нет. Как-то топография поверхностей на нее влияет. Как, почему? У Зоны спросите… здесь всякое бывает. И зыбь в замкнутом пространстве лестницы, а вернее — узкой нижней площадки, пытаясь разрастись, «стучалась» в дверь и стены.
— Сколько же тогда она здесь существует? — удивился Лабус.
— Не знаю, — ответила Анна. — Но зыбь долгие годы может не исчезать. Хорошо, что это очень редкая аномалия. За Радаром есть целое болото, состоящее
Мы собрались, проверили оружие, журнал смены боевого дежурства я сунул в рюкзак. На лестницу выходили с опаской, хотя Анна заверила, что сейчас зыбь отключилась. Посветили фонариками — нет, в бетонной коробке да с таким освещением не различить, где заканчивается область аномалии, все одинакового темно-серого света. Лабус, идущий впереди, окинул взглядом лестницу перед собой… и перемахнул прямо из коридора на нижнюю ступеньку, от греха подальше. Я то же самое сделал, оглянулся — Анна спокойно прошла за нами, ступая по «выключенной» аномалии.
— Она не опасна сейчас, — сказала девушка, когда напарник уже отпирал верхнюю дверь. — Это же активная зыбь, я объясняла, она сама собой в определенное время срабатывает, от внешних условий это может вообще не зависеть.
Я спросил:
— А если бы ты ступила на неактивную, она бы сработала?
— Да.
В штабе было пусто и тихо, и никакие зловещие твари, о которых я думал, сидя один в комнате связи, по этажам не бродили.
Стояла прохладная ночь. В холле Анна опередила нас и вышла из здания первой. Накрапывал мелкий дождик, капли едва слышно стучали по козырьку над крыльцом, в темноте вокруг шелестела трава.
— Куда она? — удивился Лабус. — Эй, подруга!
Выйдя за ним на крыльцо, я посветил фонариком и увидел спину девушки, быстро идущей в сторону командно-штабной машины — та пересекла дорогу и встала на перекрестке, упершись в столб. Из откинутой крышки люка лился блекло-синий свет.
— Назад! — крикнул я
На ходу Анна обернулась, махнула рукой — мол, все нормально, не переживайте — вскочив на подножку, залезла на броню. Лабус крякнул, я сбежал по ступеням… и остановился.
Сияние из кабины стало ярче, высветив силуэт девушки. Полыхнула вспышка — и вдруг свет погас, причем мне показалось, что он втянулся в тело девушки, хотя это было уже что-то совсем невероятное.
— Е-мое… — протянул Костя нервно. Не любил он всякие такие странности, они входили в острое противоречие с его натурой.
КШМка загудела, в кабине включился свет, почти сразу погас. Мигнули фары. Увидев, как Анна спокойно влезла через люк в бронетранспортер, я решил к КШМке не подходить. Черт знает, что там с этой машиной, перед глазами до сих пор стояла картина того, как она без водителя катит по дороге через территорию части.
— На хрена она туда полезла? — спросил напарник.
Пожав плечами, я поднялся на три ступени, глянул по сторонам. Темно, тихо. Возле котельной светятся два расплывчатых пятна, зеленое и бледно-желтое — студень и жарка, наверное. На фоне черного неба трубу с площадкой не видно. Дождь шелестит,
— Так и не похоронили ребят, — сказал Лабус, встав у перил. — А теперь уже хоронить нечего и… — он замолчал.
— Что? — спросил я.
Костя поднялся на ступень выше, вглядываясь в холодный полумрак.
— Слушай, ты видишь тела?
— Вижу.
— И я вижу, — сказал он. — Вон, где мы их положили… Растерзанные совсем, потоптанные, но на месте… Только одного, по-моему, не хватает.
— Как это? — удивился я. — Не может быть.
Мы уставились на остатки тел за крыльцом. Подходить близко к ним очень не хотелось.
Лабус сказал:
— Точно тебе говорю, меньше их стало. Кого-то нет. То ли из наших, то ли из грушников…
— Значит все-таки надо вблизи посмотреть, — я шагнул вниз по ступенькам.
Скрипнула крышка люка, на подножке показалась девушка. Спрыгнула — и быстро пошла мимо штаба, махнув на ходу рукой.
— За мной давайте! — позвала она. — Быстрее, у нас совсем мало времени!
Мы переглянулись, и напарник пожал плечами, сходя с крыльца вслед за мной.
Перед нами раскинулся район под названием Пустошь — обширное, местами затопленное поле. У границы его почти сухо, но дальше начинается болото. Пустошь перекрывал постоянный фронт аномальных полей, причем аномалии там часто меняли расположение, сталкивались и наползали друг на друга, взрывались искрами, трещали и мигали, испуская волны энергии. Иногда они выстраивались в линию, а иногда создавали своеобразные мешки — непреодолимые ловушки для любого, кто забредет сюда. Не смотря на обилие аномалий, а значит и артефактов, сталкеры обычно не рисковали соваться в эти места. По-моему, именно Пустошь породила одну из легенд Зоны о так называемом «поле артефактов», найдя которое можно разбогатеть. Да вот только на моей памяти никому еще не удалось разжиться здесь — разве что собрать несколько артефактов с самого края, и только.
Когда воинская часть осталась далеко позади, Анна сказала: идем через Пустошь. Чтобы обойти ее, придется потратить сутки, если не больше — этого времени у нас просто нет. Тем более, дальше начинается территория Радара, с той стороны к Доктору не попасть, там хозяйничают монолитовцы.
Мне как-то довелось поучаствовать в одной разведывательной операции, не принесшей каких-то ощутимых результатов для ОКа. Только людей тогда зря положили — попали под хорошо организованный огонь крупнокалиберного вооружения группировки. Сектанты даже не позволили нам приблизиться на расстояние выстрела к Радару. Помню, неподалеку от него меня накрыло странное ощущение, словно щеткой прошлись по мозгам, а потом была долгая, тягучая боль в затылке. Уходить пришлось в болото. Где, к нашему счастью, жил Доктор. Он нам помог, оказал первую помощь раненым — если бы не хозяин болота, совсем бы туго пришлось.