Воительница
Шрифт:
Кто бы говорил, — хохотнула Лилит. — Это ты уже выдумала заговор. А мужик просто решил получить необычный трофей.
— Натали, постой, что с тобой в последнее время? — Кассиэль удержал меня за запястье в проходе балкона. Мягко развернул к себе лицом за плечи, пытливо заглядывая в глаза. — Ты сама не своя.
— А какой я должна быть, Кассиэль? — устало отвела от лица отросшие волосы. — Я ни на что не могу повлиять и смирилась. Всё так, как хочешь ты. И ты всё равно не доволен.
— Дело не в недовольстве. Я волнуюсь за тебя.
—
— Не говори так, — он встревоженно нахмурил брови, сильнее стиснув мои плечи пальцами.
— Да ладно, это же шутка, — отмахнулась я. — Пойду гулять. Хорошо тебе порисовать.
— Сегодня закончу твою картину, — он продолжал хмуриться. — Взглянешь потом?
— Да, — кивнула я, стараясь затолкать подальше любопытство.
Кассиэль действительно впускал меня в свою жизнь. Показал мне свою мастерскую, в которую допускалось лишь несколько слуг для уборки. Она огромна, заставлена прекрасными картинами и потрясающей красоты статуями, столь искусными, что практически неотличимы от живых. Я много бродила среди них, пока Кассиэль лепил или рисовал. Иногда он просил станцевать для него. Этого я не любила, на сердце давили воспоминания из прошлого, но временами исполняла его просьбы. На последней картине он рисовал меня. В танце. В фиолетовом платье, несмотря на то, что этого цвета нет в моём гардеробе.
Отвернувшись от мужа, я двинулась было прочь, но следующая его фраза заставила замереть.
— Мы можем отправиться в путешествие.
— Что? — я обернулась, глядя на него в непонимании.
— Я покажу тебе Эдем, — улыбнулся он нежно. — Алые плантации, парящие острова, заповедный лес, окружающий золотой Источник… — начал перечислять он.
— И снимешь браслет? — перебила я его, в зародыше уничтожая зарождающееся в груди тепло.
Тем более внезапный порыв Кассиэля мог всё испортить.
— Со временем, — процедил он. — Скажи, что ты думаешь?
— Путешествие… ладно. Как хочешь, — скучающе согласилась я. — Когда?
— После открытия сезона охоты, — он на мгновение поджал губы.
Наверняка рассчитывал на другую реакцию.
— Да, сезон охоты. Я впервые покину дворец.
— Может, тебе не стоит идти…
— Хочешь лишить меня и этого? — я приподняла бровь в ироничном выражении.
Несмотря на то, что сердце замерло в испуге, играла равнодушие.
— Ты плохо себя чувствуешь.
— Так я там не для охоты, а подышать… не дворцовым воздухом.
— Ладно, иди. Я вижу, что ты не в настроении, — вздохнул он расстроенно.
Я с голоду умираю, конечно не в настроении. Даже покусать могу, отвоевать немного мяса.
Оставив Кассиэля, я отправилась проверять заначку. Риани не
Ночь перед днём охоты была самой тяжёлой. Кассиэль задержался, всё же вопросы безопасности требовали его внимания. И я наивно надеялась, что он либо не придёт, либо не станет меня будить. Но эти надежды не оправдались. Кассиэль почти неслышно забрался в кровать и притянул меня к своей обнажённой груди. Он вообще не стал обременять себя одеждой, и решил избавиться заодно и от моей скромной сорочки. Я не спешила выныривать из полудрёмы и лишь вяло отзывалась на его поцелуи. Ладонь его спустилась к моему бедру, легла на печать. И тогда я окончательно проснулась, вытянулась стрункой в его руках.
— Не надо, — попросила я, мягко отталкивая его ладонь. — Давай сегодня без этого?
В комнате было темно, я с трудом различала черты лица Кассиэля, но всё равно заглядывала в его глаза с надеждой. Не нужно усиливать мои проблемы с контролем, и… мне хотелось разобраться.
— Хорошо, — напряжённо согласился он и переместил ладонь мне на талию.
Его губы вновь накрыли мои. И я ответила, неспешно, осторожно. Прислушивалась к себе, пыталась понять, есть ли между нами хоть тень чего-то настоящего. Но как же сложно разобраться, когда сомневаешься во всём на свете.
— Натали, — Кассиэль провёл ладонью по моей руке, проверяя наличие браслета-артефакта.
После нападения он знал, что это меч, как и знал, чей это подарок. Забирать его он не стал, но, кажется, всё же опасался удара в спину.
— Так же будет легче, — он вновь положил ладонь на моё бедро.
Энергия начала медленно покидать резерв. Атайя навязывала мне чувства, и сейчас его поступок был подобен предательству. Он будто отказывался от настоящего и от меня самой в пользу навеянного, но более удобного.
— Отпусти! — я забилась в его объятиях.
Из глаз брызнули слёзы. И Кассиэль остановился, ведь ощущал мои эмоции через энергию.
— Натали, что с тобой такое? — встревоженно уточнил он, сильнее стиснув меня руками.
— Ненавижу… Ненавижу атайю, этот дворец. Тебя ненавижу!
Я банально истерила, но уже не могла себя остановить. Голова кипела под лавиной противоречивых чувств. Мне хотелось вырваться, убежать как можно дальше, и в то же время признаться, обо всём рассказать, уговорить его всё исправить. Иррационально, глупо и разрушающе. Но была правда в моих словах. Я ненавидела атайю. Она уничтожала меня. Делала слабой, зависимой, глупой, ведомой, потому что не знала, что на самом деле есть любовь.