Вокруг одни враги (часть сб.)
Шрифт:
— Насколько мне известно, он женился на бывшей миссис Хэккет.
— Я тоже об этом слышал, — сухо подтвердил Пэттерсон.
— Он работал у вас в ту пору, когда убили Марка Хэккет а?
— Да. Примерно в это же время он ушел.
— А почему он ушел?
— Объяснил, что у него появилась возможность получить стипендию для поездки в Мексику.
— Скажите, вы помните о пропаже револьвера, из которого был убит Марк Хэккет?
— Да, я что-то слышал об этом. — Голос его слабел, будто он куда-то удалялся. — Но наше бюро никакого ответа за
— Рад это слышать. А в чьем ведении был этот револьвер?
— Отдела охраны. Им полагалось оберегать оружие. Только прошу вас не передавать моих слов. У меня нет никакого желания ссориться с начальником охраны.
— Вы говорите про Ральфа Кадди?
— Послушайте, вы и так уже заставили меня сказать больше, чем я имею право. Да и с кем я разговариваю, между прочим? Вы сказали, что работаете в полиции Лос-Анджелеса?
— Я сказал, что работаю с ними. Я частный детектив.
Пэттерсон повесил трубку.
Я уселся поудобнее и постарался привести в порядок свои мысли. Перебрав одно за другим все события и сведения, я пришел к неприятному выводу: в моих рассуждениях отсутствует какое-то связующее звено. Либо я не раскопал что-то до конца.
Тогда я принялся рыться в памяти, зная, что стоит мне лишь тронуть это звено, как связь в моих рассуждениях восстановится. Но заставить подсознание работать, как компьютер, выдавая информацию по нажатию кнопки, дело бесполезное. Рыча, словно дикий зверь, оно только глубже и глубже залезает к себе в берлогу.
От усталости и охватившего меня чувства отчаяния я вообще перестал соображать и решил лечь отдохнуть на кушетке в приемной.
Несмотря на то, что спал я недолго и меня одолевали кошмары, тем не менее проснулся я бодрым. Я сбросил с себя мятую рубашку, побрился и надел свежую сорочку, из тех, что хранил в офисе в стенном шкафу. Затем подошел к окну посмотреть, что за погода.
Стоял прекрасный солнечный день, чуть подернутый туманом. По улице с ревом мчались машины.
На другой стороне остановилась полицейская машина, из нее вылезли сержант Принс и его партнер Яновски. Только бы не ко мне. Я знал, что плохо им помогаю. Конечно, ко мне.
Не обращая ни малейшего внимания на поток машин, они пересекли улицу. Принс шел на шаг впереди, словно ищейка на поводке, таща Яновски за собой.
Я надел пиджак и встретил их у входа в офис. Они вошли, не спросив разрешения. Принс был мрачен и с трудом сдерживался. Даже светлокожий Яновски весь покрылся пятнами от злости.
— Последнее время вы не доверяете нам, Арчер. Мы решили прийти и спросить почему.
— Я был занят другими делами.
— Какими, например? — недобро поинтересовался Принс.
— Спасал, например, человеку жизнь. Между прочим, спас.
— К счастью для самого себя, — заметил Принс. — Не то пришлось бы спасать собственную шкуру. Кстати, не все еще кончено.
Мне надоело выслушивать их угрозы.
— Ну-ка, смените тон, сержант.
У Принса был такой вид, что он вот-вот меня ударит. Хорошо бы! Подобно большинству людей, я умел наносить только ответный удар.
Яновски встал между нами.
— Дай-ка я с ним поговорю, — сказал он Принсу. И повернулся ко мне: — Что было, то прошло, не будем вспоминать прошлое. Нам бы очень хотелось, чтобы вы работали с нами, помогали нам. Есть такие места, куда только вы можете попасть, такие вещи, которые только вы можете сделать, а мы не можем.
— Что вам надо сделать?
— Этот бывший помощник шерифа… Тот, которого пристукнули во время похищения…
— Джек Флайшер?
— Он самый. Вам, может, и без нас это известно, но я все равно скажу. В течение нескольких недель Флайшер держал квартиру Лорел Смит под наблюдением. Он установил там подслушивающее устройство и, по-видимому, записывал все разговоры на магнитофонную пленку. Нам стало известно, что он совсем недавно покупал пленку и прочее оборудование. Мы считаем, что эта пленка может оказаться весьма полезной.
— Я тоже так считаю.
— Она у вас? — спросил Принс из-за спины Яновски.
— Нет.
— А где?
— Не знаю. Может, у Флайшера дома в Санта-Тересе.
— И мы тоже так думаем, — сказал Яновски. — Его вдова, правда, уверяет, что нет, но это ничего не доказывает. Я говорил с нею по телефону, она чего-то крутит-вертит. Я попытался было заставить действовать полицию из Санта-Тересы, но они категорически отказались. У Флайшера были какие-то связи среди политиканов, и теперь, когда он умер, они делают из него героя. Не желают знать, когда им говорят, что он занимался подслушиванием в квартире покойницы. Конечно, мы можем обратиться наверх…
— Или вниз, — улыбнулся я. — Значит, вы хотите, чтобы я поехал в Санта-Тересу и побеседовал с миссис Флайшер?
— Чем оказали бы нам большое содействие, — отозвался Яновски.
— Пожалуйста. Я и сам думал повидаться с ней.
Яновски пожал мне руку, и даже Принс выдавил из себя улыбку. Они простили мне мои грехи, но только потому, что я им понадобился.
Глава 28
В Санта-Тересу я добрался после часа дня. В ресторане возле городского суда я съел холодный сандвич и оттуда не спеша пошел к дому Флайшера. Перспектива повторной беседы с вдовой Флайшера меня ни в коем случае не вдохновляла.
Окна дома со стороны фасада были плотно занавешены, отчего дом казался пустым и заброшенным. Дверь открыла миссис Флайшер.
Она, судя по всему, миновав различные стадии опьянения, старалась выглядеть трезвой. На ней было вполне приличное черное платье, волосы расчесаны и уложены, а дрожь в руках не очень заметна.
Но меня она, по-видимому, совершенно не помнила. Она смотрела сквозь меня, будто за моей спиной кто-то стоял, а я был прозрачным.
— Вы, наверное, меня не помните, — начал я. — Я вместе с вашим мужем занимался делом Дэйви Спеннера.