Вокруг «Серебряного века»

Богомолов Николай Алексеевич

* * * Жизнь проходит, — вечен сон. Хорошо мне, — я влюблен. Жизнь проходит, — сказка нет. Хорошо мне, — я поэт. Душен мир, — в душе свежо. Хорошо мне, хорошо.

Отпадения Отпадения в мир сладострастия Нам самою судьбой суждены. Нам неведомо высшее счастие. И любить, и желать — мы должны. И не любит ли жизнь настоящее? И не светят ли звезды за мглой? И

не хочет ли солнце горящее Сочетаться любовью с землей? И не дышит ли влага прозрачная, В глубину принимая лучи? И не ждет ли земля новобрачная? Так люби. И целуй. И молчи.

Мое прикосновенье Мое прикосновенье, Мой сладкий поцелуй — Как светлое забвенье, Как пенье вешних струй. Воздушное лобзанье, До истощенья сил — Как сладость приказанья Того, кто сердцу мил. Оно легко змеится Вдоль тела и лица — И длится, длится, длится. Как будто без конца.

Воздушное обладание Ты была так близко. Я тебя хотел. Я влюблен в движенье двух согласных тел. Я шептал желанью: «Полно. Перестань». Тщетно: между нами вдруг исчезла грань. Я тебя лелеял, как лелею стих, Я мечтой касался жадных губ твоих. Я не мог преградой взор свой обмануть, Видел руки, плечи, видел шею, грудь. Видел свет лилейный тела твоего, Льнул к нему желаньем и ласкал его. Я всего касался, я владел тобой, И дышал над нами сумрак голубой. И в глазах влюбленных отразив твои, Я был счастлив — полным счастьем, в забытьи. Я с тобой был замкнут в сказочный предел, Тесным сочетаньем двух согласных тел.

Утренник Я нарвал черемухи душистой, Освеженной утреннею мглой. Как в ней много пьяности росистой. Милая, скорей окно открой. Я тебя к тебе самой ревную, Я тебя так тесно обовью, И тебя цветами зачарую, И тебя росою напою. Предо мною тонкая преграда, Сквозь стекло видна твоя кровать. Нет, не надо твоего «не надо» — Дай тебя мне всю поцеловать.

Первоцвет В твоем саду был сказочный цветок, Такой воздушный, тонкий, шелковистый. К его коронке, трепетной и мглистой, Не прикасался мотылек. Мы были вместе в нежной чаще сада, Мы были тесно-тесно сплетены. Нам было странно, душно от весны, Но наше сердце было радо. Мне приглянулся сказочный цветок, И прикоснулся я к нему невольно. И ты шепнула: «Милый! Больно, больно!» Смотри! Уж сломан стебелек! Твой страх исчез. И ярким блеском взгляда, И связью рук мы были сплетены. Нам было сладко, душно — от весны, От пересозданного сада!

Арум Тропический цветок, багряно-пышный арум! Твои цветы горят ликующим пожаром. Твои листы грозят, нельзя их позабыть, Как копья, чья судьба — орудьем смерти быть. Цветок-чудовище, надменный и злоокий, С недобрым пламенем, с двуцветной поволокой. Снаружи блещущий сиянием зари, Светло-пурпуровой, — и черною внутри. Губительный цветок, непобедимый арум, Я предан всей душой твоим могучим чарам. Я знаю, что они так пышно мне сулят: С любовным праздником в них дышит жгучий яд.

Хоть раз Мы боимся — мы делим — дробим Наш восторг пред возникшей картиной. О, хоть раз я хочу быть любим С беззаветностью — пусть хоть звериной! Хоть звериной, когда неземной На земле нам постичь невозможно. Вот, ты чувствуешь? Сладко со мной? Мы не бледно забылись, не ложно. Утомившись, мы снова хотим, Орхидейным подобные чашам. Мы с тобою весь мир победим, Он возникнет чарующе-нашим. Ты качаешься в сердце моем, Как на влаге — восторг отражений. Мы с тобою весь мир закуем Красотою змеиных движений!

Анита Я был желанен ей. Она меня влекла, Испанка стройная с горящими глазами. Далеким заревом жила ночная мгла, Любовь невнятными шептала голосами. Созвучьем слов своих она меня зажгла, Испанка смуглая с глубокими глазами. Альков раздвинулся, воздушно-кружевной. Она не стала мне шептать: «Пусти… Не надо…» Не деве Севера, не нимфе ледяной Твердил я вкрадчиво: «Anita! Adorada!» Тигрица жадная дрожала предо мной — И кроме глаз ее, мне ничего не надо!

Слияние Сонет Красивый зверь из тигровой семьи, Жестокий облик чувственной пантеры, С тобой я слит в истомном забытьи, Тебя люблю, без разума, без меры. Я знал давно, как властны все химеры, Я предал им мечтания мои. Но ты даешь мне сладость новой веры, Даешь мне знать о новом бытии. Различности в слиянии едином, Кошачья мягкость с женской красотой, Лик юноши, плененного мечтой. Влюбленный ангел, с помыслом звериным, Возьми меня, скорей, мой нектар пей, Ласкай меня, люби меня, убей!

Русалка Если можешь, пойми. Если хочешь, возьми. Ты один мне понравился между людьми. До тебя я была холодна и бледна. Я с глубокого, тихого, темного дна. Нет, помедли. Сейчас загорится для нас Молодая луна. Вот, ты видишь? Зажглась! Дышит мрак голубой. Ну, целуй же! Ты мой? Здесь. И здесь. Так. И здесь… Ах, как сладко с тобой!

Лепет искушенной Мой милый, мне стыдно, мне сладко, Ты нежен, как ландыш лесной. Ты весь роковая загадка. А ты? Наслаждаешься мной? Полночные ветры безгласны. Я вся прилепилась к тебе. О, сказка! О, новый! Прекрасный! Ты мне уступаешь в борьбе. Ты снова бледнеешь, мой милый. От страсти? От страха? Скажи. Растрать обновленные силы, Вот так, исступленно, лежи. Что было, прошло быстротечно, Забыла я всех, навсегда. Твоею же буду я вечно. Ты счастлив? Ты чувствуешь? Да?