Вокруг Света 1996 №07
Шрифт:
Об этой удивительной комнате впервые я услышала в Москве от восьмидесятисемилетнего Игоря Леонидовича Новосильцева, приезжавшего не так давно в Москву из Флориды. В начале тридцатых годов, когда семья Новосильцовых бедствовала в эмиграции, его матери Наталье Дмитриевне, урожденной Гончаровой, в Прагу из Бродзян пришло письмо, в коем немолодая уже герцогиня приглашала внучатую племянницу с сыном к себе в гости. Описывая свои любимые занятия, она вскользь упомянула и о своей необычной спальне. Возможно, именно это описание и заставило тогда Новосильцевых отказаться от приглашения — не пристало гордым российским дворянам являться бедными родственниками ко двору титулованных особ.
В январе 1937 года, в канун столетней годовщины со дня смерти поэта, старая герцогиня умерла. И вместе с ней ушла в небытие тайна последних преддуэльных дней поэта. Ее, бесспорно, знала Александра Гончарова, свидетельница тех томительных и скорбных дней, знала ее и единственная дочь Александры Наталья.
Реликвии Бродзянского замка
Давно предполагалось, что в Бродзянах хранились ранее альбом Пушкина с его стихами и рисунками, дневники Александры Николаевны и, возможно, письма поэта к ней.
В самом конце войны Пушкинская комиссия Союза писателей СССР направила генерал-лейтенанту Тевченкову, члену военного совета II Украинского фронта (в районе боевых действий фронта находились Бродзяны), письмо с просьбой: «Принять заблаговременные меры к сохранению находящихся в этом замке рукописей, книг и других культурных ценностей для того, чтобы обеспечить в дальнейшем возможность розысков среди них пушкинских материалов».
В начале 1945 года владелец Бродзян граф Вельсберг отправил из имения в Вену все, что представляло собой фамильные ценности. Три товарных вагона с багажом до станции назначения так и не дошли...
Кто знает, где и когда отыщутся бесценные пушкинские автографы? Помимо Бродзян, исследователи называют имение герцога Ольденбургского Эрлаа, чешский город Теплице, Вену, имения Граупен и Винздорф в Богемии, Будапешт. Но и Бродзянский архив хранит еще немало загадок и тайн.
И все же в замке непостижимым образом (в годы войны дом одно время занимали румынские солдаты) сохранились фамильные реликвии Фризенгофов. Одна из них — гербарий трав из Михайловских рощ и лугов, собранный в августе 1841 года. Тем летом в Михайловском жила с детьми вдова поэта Наталья Пушкина, гостила у нее перед отъездом в Вену и чета Фризенгофов. «Мы связаны нежной дружбой с Натой, и Фризенгоф во всех отношениях заслуживает уважения и дружеских чувств, которые мы к нему питаем», — сообщала об их приезде Наталья Николаевна брату Дмитрию.
Неистощимая на выдумки Наталья Фризенгоф, первая жена барона, и предложила тогда собрать гербарий, что было модным в то время увлечением. Собирали травы и цветы все: дети Пушкина, сестры Наталья и Александра, сама Наталья Фризенгоф. Под каждым гербарным листом, исполненным соразмерности и гармонии, указано, когда и кто нашел цветок.
«Где цвел? когда? какой весною?
И долго ль цвел? и сорван кем...»
Гербарий Наталья Фризенгоф увезла с собой в Бродзяны. Интересно, что именно по этому образцу, хранящему память о травах и цветах, ныне почти позабытых, — кореонсисе, гайлярдии, петунии, восстановлены цветники в мемориальных усадьбах Тригорского, Петровского и Михайловского.
В музейной экспозиции ныне михайловского гербария нет — слишком хрупки и недолговечны цветы и травы, да и возраст у них весьма почтенный — полтора столетия!
Гербарий помещен теперь в особое хранилище, а гости музея могут видеть его листы — композиции в видеофильме, посвященном истории усадьбы.
Немало в замке портретов друзей и родственников поэта, его детей. Карандашные зарисовки — Александра, Марии, Григория и Наташи Пушкиных выполнены Н.Ланским, племянником второго мужа Натальи Николаевны.
В одной из мемориальных комнат замка, закрытой от губительных солнечных лучей полотняными шторками, висит акварельный портрет Натальи Пушкиной работы Гау. Акварель запечатлела тридцатилетнюю Натали в период ее вдовства.
И еще одна, быть может, самая трогательная реликвия, чудом уцелевшая в Бродзянах: в дверном проеме гостиной, на косяке сохранились отметки роста Натальи Николаевны, ее детей. Карандашная отметка удостоверяет: избранница поэта имела рост 173 сантиметра, удалась в мать и младшая дочь Пушкина Наташа — у нее был точно такой же рост.
Наверное, это единственное место в мире, где старый паркет хранит след ног божественно прекрасной Натали. В мире, где ей пришлось претерпеть и самую тонкую лесть, и самую низкую хулу. Последний раз она, страдающая уже неизлечимым недугом, навестила Бродзяны в 1862 году, за год до своей кончины...
Я уезжала из Словакии домой, чтобы успеть на «Натальин день» — праздник, посвященный дню рождения Натальи Гончаровой, самой очаровательной женщины минувшего столетия. Этот день отмечался в Москве впервые, и я не могла его пропустить.
И вновь «шкода» Людмилы Кнежковой мчалась по автострадам, оставляя позади словацкие, а потом — чешские города и селения. И Бродзяны снова стали для меня чем-то далеким и недоступным...
Лариса Черкашина
Словакия
Блондины с туманным прошлым. Десять секретов древних гуанчей
...Мы видели его всего дважды — седого великана, неожиданно выросшего прямо из ничего в сотне километров от нас. Возник и растворился в океанской дымке... Сначала мы подумали, что это просто облако причудливой формы — как гора. Но облако не двигалось, а на макушке его все отчетливее стала видна белая, искрящаяся шапка. Снег! Да это же пик Тейде, высшая точка Канарского архипелага, маяк древних мореходов. Отсюда, с острова Гран-Канария, мы разглядели вулкан, расположенный на соседнем Тенерифе! — Да его и с марроканского берега можно разглядеть, если с погодой повезет, — рассказали мне в recepcion отеля «Балито-Бич», ставшего нам родным домом на ближайшие две недели. С широких лоджий своих апартаментов мы и увидели пик Тейде, поднявшись чуть свет, чтобы успеть на удобный экспресс до Лас-Пальмаса. Нас ждал знаменитый Museo Canario, Канарский музей, и десять секретов гуанчей, занимавшие меня вот уже полтора десятка лет.
За последние три-четыре года о Канарах у нас в газетах написано столько, что невозможно добавить и слова в восхищенные строки, посвященные этому туристскому раю в Атлантике. Гостями из Европы обжиты два острова из семи крупных — Гран-Канария и Тенерифе. Все больше здесь и россиян. Правда, многие из них, наверное, из-за того, что попадают сюда прямиком чартерным рейсом из Москвы и не получают в паспорте никаких отметок, не представляют, где находятся чисто географически.
Толком о гуанчах тут, можно сказать, не знает никто ничего. Книжечку об истории Канарских островов, написанную мною лет пять назад, местные турфирмы распечатали на ксероксе и стали зачитывать во время экскурсий по островам. Говорят, история Канар вызывает большой интерес. Поэтому с нее и начнем наш рассказ.