Вокруг света на старом диване
Шрифт:
Как ни странно, в письме не было ни слова ни о мыши по имени Кэт, ни о корабле и его капитане, ни о перемещении из кладовки в открытое море. Видимо, такие вещи считались в БАЛЕСБО-МУР вполне обычным явлением.
Прошло ещё около часа. Постепенно начало смеркаться. Вдоль бортов корабля и по кромке палубных надстроек зажглись разноцветные фонарики. Баленок решил, что раз никто им не занимается, он имеет полное право сам пройтись и осмотреться. Тем более, что коротать ночь на пустой палубе ему совсем не хотелось. Подумав, он решил пойти в сторону камбуза.
Вообще-то баленки едят немного, а могут и совсем не есть. Но, разволновавшись или задумавшись, могут запросто умять целую тарелку манной каши. Или связку бананов. Или арбуз.
Баленок шёл очень осторожно, время от времени увёртываясь от пролетающих пулей матросов. Однако, когда он подошёл к двери камбуза и уже собрался постучать, дверь резко распахнулась, и в освещённом изнутри проёме показался толстый барсук в поварском колпаке и с поварёшкой в лапе. Ни слова не говоря, он вытащил откуда-то из-за спины полный поднос с мисками, кастрюльками, чайником и салфетками, сунул его в лапки Баленку, повернулся и исчез в глубине камбуза. Дверь тут же захлопнулась.
– Скорее, скорее, капитан уже доедает свой суп! – раздалось откуда-то из темноты.
Баленок повернулся на голос и увидел невдалеке другую дверь с надписью: «КАЮТ-КОМПАНИЯ». Внизу была ещё одна приписка, помельче: «Кушать друг друга воспрещается».
Пока Баленок разглядывал надписи на двери, мимо него пробежали то ли три, то ли четыре котёнка с подносами, уставленными едой, а потом обратно, но уже с полными грязных тарелок. Последний котенок промурчал, как бы сам себе: «Ах, как сердится капитан…», и укоризненно посмотрел на Баленка.
Ждать больше было нельзя, и Баленок, стараясь не опрокинуть тяжёлый поднос, решительно направился к кают-кампании. Это было непросто. Никогда прежде Баленку не приходилось гулять по палубе с полными подносами. Да и вообще, навряд ли это приходилось делать какому бы то ни было баленку вообще. Но всё обошлось. По крайней мере, пока. Он благополучно добрался до двери, которая тут же сама открылась, как бы приглашая войти, и переступил порог, отмеченный блестящей медной полоской.
Глава 9. Капитанский ужин
Внутри было полно народу. Мыши, кошки, хомяки, бурундуки, толстый ёж. В углу сразу на двух стульях сидела большая кенгуру, а рядом небольшой бегемот в белом чепчике и вязаном фартучке. Несколько зайцев в глубине играли в бильярд шариками, очень похожими на птичьи или крокодильи яйца. И действительно, время от времени шарики разбивались, и из них кто-то вылетал или выползал. Зайцы при этом очень веселились, и о чем-то громко спорили, размахивая киями морковного цвета.
– Ну, наконец-то – услышал Баленок голос, явно обращавшийся к нему – Так и съесть кого-нибудь с голоду можно. Несите все скорее сюда.
Повернувшись, Баленок увидел уже знакомую ему мышь, сидящую во главе одного из нескольких длинных деревянных столов. Рядом с ней он узнал бобра с капитанского мостика, бурундука в клёшах и ещё несколько знакомых лиц.
Осторожно лавируя среди тесных рядов, Баленок пробрался к «капитанской» стороне стола и опустил поднос на маленький столик, как специально поставленный рядом. Что делать дальше, он не знал. То ли, переставить все на большой стол и уйти, то ли оставить всё, как есть.
По счастью, вопрос разрешился сам собой. Неожиданно подскочивший кот в пенсне и галстуке-бабочкой в мгновение ока переставил все кастрюли и миски на стол, а взамен собрал всю грязную посуду. Баленку даже показалось, что это не кот собрал посуду на поднос, а посуда сама собралась на подносе. Последняя грязная вилка никак не могла найти себе свободного места, и несколько раз перепрыгивала с тарелки на тарелку. Но, никто, казалось, ничего необычного не замечал. Не стал удивляться и Баленок.
Кот поправил бабочку, подхватил поднос и пулей помчался к выходу.
– Садитесь, господин Посол, что же Вы стоите – услышал снова Баленок.
Лапка капитана указывала на свободное кресло рядом, украшенное вышитой надписью на спинке: «Чрезвычайный и Полномочный Посол Баленок». Баленок готов был поклясться, что только что этого кресла здесь не было, как не было и свободного места за столом. Но… К чудесам тоже можно привыкнуть. Он решительно отодвинул кресло и сел к столу.
– Значит, Вы и будете Послом на Острова? Большая честь, это очень большая честь. Впрочем, Острова её, несомненно, заслужили!
Последняя фраза показалось Баленку несколько странной. Но все слушатели, похоже, были согласны, а бобёр даже указал своей трубкой в сторону большой карты, висящей на стене за его спиной, и пробурчал:
– Заслужили, заслужили, двадцать три морских мили…
Баленок подумал, что язык моряков-бобров, наверное, сильно отличается от языка сухопутных баленков, вроде него. И, словно в ответ на его мысли, бурундук в клешах встал, поднял вверх большую кружку с чем-то пенисто-сине-зеленым и громко произнес, почти прокричал:
– За здоровье Островов, и все их 33 симпатичных вулкана, разорви меня акула!
После этого он надолго припал к кружке, а все вокруг закричали:
– За Острова! За Вулканы! Слава зеленому Рифу! Слава мышастым водолазам!
Особо запомнился Баленку тост за «Мура Шерстяного – Первопроходца и его усатую семью», хотя смысл его он и не совсем понял.
Постепенно все уселись на свои места, и Баленок увидел десятки глаз и ушей самых разных форм и расцветок внимательно обращённых к нему. Видимо, настал его черёд для ответной речи. Но – о чем говорить, если всё происходящее выглядело совсем непонятным. Но тут, неожиданно для самого себя, он встал, отодвинул кресло, в лапке у него появился высокий бокал с сине-перламутровым напитком и… рот его раскрылся и произнес: