Вокруг света под парусами

Ципоруха Михаил Исаакович

В последнем сочинении Головнин, подытожив данные своих плаваний и плаваний своих соотечественников у берегов северо-западной Америки, еще раз отметал, что честь открытия многих островов, заливов и мысов на побережье в этом регионе принадлежит отечественным морякам «Хотя капитан Кук, — писал Головнин, — приписывает себе первое открытие северо-западного берега Америки выше широты 57°, но он был введен в сие заблуждение по незнанию о плаваниях в том краю наших мореходцев, и что тот край был нам больше известен, нежели англичанам, например: славный сей мореплаватель утвердительно пишет, что он нашел большую реку, которую лорд Сандвич [первый лорд Адмиралтейства. — Авт.] назвал его именем; Кук приводит доказательства, что это действительно река: но русские знали, что так называемая Кукова река есть не река, а большой залив, который мы и теперь называем Кенайской губой. И если бы не Ванкувер, то и по сие время русским

никто бы не поверил, а открытие Кука считали бы за истинное, а залив слыл бы и ныне рекою; но Ванкувер, соотечественник и последователь Кука, подтвердил опытом опись русских: пролив между Кадьяком и Афогнаком Кук и принял за залив… Другою пролива между Кадьяком и Аляской Кук вовсе не знал, но русским он был известен под именем Кенайского пролива.

Англичанин Мире в 1786 г. зашел в него и не знал, где он, доколе русские к нему не приехали и не сказали, что он в проливе, которым может пройти безопасно. Он, по их настоянию, прошел залив и весьма наглым образом счел его своим открытием и даже дал ему имя… Капитан Кук сделал также и другие ошибки, которые русским были известны, например, острова Ситкинак и Тугидак принял за один остров и назвал островом Троицы. Евдокийские острова Семиды также показались ему одним островом и также положены на карту под именем Туманного острова и пр.» [8, с 178,179].

В 1821 г. специальный комитет при американском конгрессе рассмотрел состояние колоний на берегах Тихого океана и заявил, что «Республика Соединенных Штатов имеет неопровержимое право на обладание всем северо-западным берегом Америки, заключающимся между широтами 36 и 60°».

И на это достойный ответ был дан В. М. Головниным в его произведениях: «Очень странно, что никому из членов сего комитета не удалось читать ни одной из множества книг, изданных на английском языке (который и им природный), ни путешествий капитана Кука и Ванкувера, во всех коих по несколько раз упоминается, что русские прежде всех европейцев открыли северо-западный берег Америки и прежде всех заняли его. Английские мореплаватели, первые после русских посетившие сии берега, нашли уже там наших промышленников и получили от них некоторые сведения касательно того края… Вообще комитет был столько несчастлив в своих изысканиях, что, будучи составлен именно для исследования вопроса, изъясняемого в вышеупомянутых книгах, не наткнулся ни на одну из них: иначе он тотчас усмотрел бы, что Чириков открыл помянутый берег гораздо далее на полдень, нежели шестьдесят градусов широты. Разве комитет думает, что русские потому не предъявили своих прав на сии берега, что министерскими нотами не сообщили всем государствам об оных; но членам оного кажется, что открыть землю, занять ее и утвердиться в ней почиталось во всех веках и у всех народов самым действительным из всех дипломатических актов» [8, с, 179].

В чине капитан-командора В.М… Головнин служил помощником директора Морского кадетского корпуса В 1823 г. он был назначен на должность управляющего исполнительной экспедицией Адмиралтейств-коллегии со званием генерал-интенданта флота. Ему были подчинены все судостроительные верфи флота Его деятельность на этом посту ознаменовалась решительной борьбой со взяточниками и с расхитителями казенного имущества, борьбой за создание сильного Российского флота

В 1827 г. в подчинение кавалера ордена Св. Владимира 2-й степени генерал-майора В.М… Головнина были переданы Кораблестроительный, Комиссариатский и Артиллерийский департаменты. В течение семи лет его деятельности на поприще военного кораблестроения были достигнуты выдающиеся результаты: на балтийских и архангельских верфях построили 26 парусных линейных 74 — 110-пушечных кораблей, 26 парусных фрегатов и множество более мелких судов.

В июне 1831 г. вице-адмирал B. М. Головнин скончался в Санкт-Петербурге от холеры. Память о замечательном российском военном моряке, исследователе-гидрографе, кораблестроителе и писателе останется в России на долгие годы.

Фамилия выдающегося моряка-исследователя запечатлена на географической карте: в честь него названы селение на берегу бухты и сама бухта на побережье Аляски, бухта, вулкан, река и селение на о. Кунашир Курильской гряды, гора на Новой Земле, лагуна на побережье Аляски, подводная гора в Тихом океане, пролив между островами Райкоке и Матуа на Курилах.

Глава 3

ПЕРВОЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЕ КРУГОСВЕТНОЕ

ПЛАВАНИЕ С ЧИСТО НАУЧНЫМИ ЦЕЛЯМИ

Смело, братья! Ветром полный

Парус мой направил я, —

Полетит на скользки волны

Быстрокрылая ладья!

Николай Языков. 1829

В ночь на 2 апреля 1817 г. российский бриг «Рюрик», следовавший по просторам

Тихого океана от Маршалловых островов к о. Уналашка (Алеутская гряда), попал в жестокий шторм. Командир брига лейтенант Отто Евстафьевич фон Коцебу вспоминал впоследствии: «Сильные волны стали взиматься на такую высоту, какую мне никогда не случалось видеть. «Рюрик» качало неимоверно. С наступлением ночи шторм усилился до такой степени, что обрывал гребни вздымавшихся волн и гнал их в виде густого дождя по поверхности моря. Кто не видал подобного зрелища, тот не может составить себе ясного о нем понятия. Я только что сменил лейтенанта Шишмарева с вахты; кроме меня на палубе были еще четыре матроса, из которых двое держали руль; остальную команду послал я для большей безопасности в трюм В четыре часа, только удивился я высоте одной шумящей волны, как она внезапно ударила в «Рюрик», сшибла меня с ног и лишила чувств. Опомнившись, я чувствовал жесточайшую боль, но ее заглушила горесть, которая охватила меня при взгляде на корабль, казавшийся близким к гибели. На всем корабле не было местечка, которому эта страшная волна не причинила бы вреда. Сперва мне бросился в глаза изломанный бугшприт; можно себе представить, какова была сила волны, которая одним ударом переломила дерево в два фута [0,61 м. — Авт] в диаметре; потеря эта была тем важнее, что обе оставшиеся мачты не могли долго сопротивляться сильному метанию корабля во все стороны, а после утраты их нельзя было помышлять о спасении. Эта исполинская волна сломала ногу матросу; одного унтер-офицера сбросила в море, но он ухватился за тащившуюся подле корабля веревку и тем спас себе жизнь; штурвал был изломан; оба матроса, державшие его, сильно пострадали; я сам упал грудью на угол и из-за жестокой боли оставался несколько дней в постели. В этот ужасный шторм я радовался неустрашимому мужеству наших матросов» [16, с. 203]

Только 12 апреля бриг с трудом добрался до о. Уналашка, а на следующий день гребные байдары отбуксировали его во внутреннюю бухту, где неподалеку от селения Иллюлюк он стал на четырех якорях. Последствия этого шторма в значительной степени повлияли на дальнейшее проведение экспедиции.

А началась она почти за два года до этого. Хотя, если проследить жизнь командира «Рюрика» до начала экспедиции, то создается впечатление, что вся его предшествовавшая жизнь была как бы подготовкой к экспедиции на «Рюрике».

Он родился 18 декабря 1788 г. в Ревеле (ныне Таллин) в семье популярного в то время писателя. Восьмилетним мальчиком Отто отдали в Первый кадетский корпус, готовивший офицеров для русской армии. Но жизненный путь мальчика определило поступление в 1803 г. волонтером на шлюп «Надежда», отправлявшийся в первое кругосветное плавание корабля отечественного В.М.Ф.

В течение трех лет во время кругосветного плавания шлюпа под руководством И. Ф. Крузенштерна и своего вахтенного начальника капитан-лейтенанта М. И. Ратманова юноша осваивал морскую науку и в 1806 г. был произведен в мичманы. В следующем году мичман О.Е. фон Коцебу в составе экипажа корабля «Орел» перешел из Архангельска в Кронштадт. Затем он командовал транспортом «Фрау Корнелия» на Балтийском море, в 1811 г. был произведен в лейтенанты и три года командовал яхтой «Ласточка» во время плавания в Белом море. А еще через три года он принял командование над строившимся в Або (ныне Турку) бригом «Рюрик».

Особенность предстоящего кругосветного плавания «Рюрика» заключалась в том, что его планировалось провести исключительно с научными целями. Двухмачтовый бриг водоизмещением всего 180 тонн с восемью небольшими пушками на палубе строился и снаряжался на средства известного мецената, «покровителя наук и искусств» государственного канцлера графа Николая Петровича Румянцева. По своим размерам это было самое малое из всех русских парусных судов, совершивших кругосветные плавания.

Император Александр I разрешил бригу плавать под Андреевским флагом, хотя экспедиция была снаряжена на частные средства А это было важно, так как к военным кораблям отношение везде в мире особое, более уважительное, чем к купеческим, торговым, принадлежавшим частным лицам.

Программа исследований экспедиции на «Рюрике» была составлена капитаном 1-го ранга И. Ф. Крузенштерном и астрономом Иоганном Каспаром Горнером. Экспедиции предписывалось, «следуя из Берингова пролива по северной стороне Америки искать соединений Великого [Тихого. — Авт.] океана с Атлантическим» [17, с. 236]. Кроме того, она должна была обследовать приэкваторные и тропические районы западной части Тихого океана в целях поиска и изучения неизвестных островов.

Программа исследований включала в первую очередь гидрографические работы — опись берегов, определение широты и долготы географических объектов астрономическим способом, элементов земного магнетизма, наблюдения за течениями, приливами, температурой, удельным весом и прозрачностью морской воды.