Вокруг света за 80... свиданий
Шрифт:
Честер не хотел пропускать проходящий сейчас большой турнир, и после нескольких безуспешных попыток вовлечь его в беседу я смирилась и довольствовалась тем, что молча сидела и наблюдала за ним. Но при этом установила лимит в две кружки пива. Если к тому времени программа закончится и мы сможем поговорить — прекрасно; если же нет — иду к себе и просматриваю электронную почту.
Игра оказалась не особенно интересной, но я поразилась увлеченности игроков. Честер тоже это заметил.
— Взгляните на его руки, — он кивнул в сторону экрана, — они трясутся. Значит,
— Правда? — ахнула я, немедленно забыв о нетерпении. — Откуда вы знаете?
— Вы можете много сказать об игроке и его картах по языку тела, — ответил он, не отрывая взгляда от экрана. — Смотрите, как он разглядывает карты! Это означает, что у него хорошая взятка. Разглядывая фишки, они оценивают, сколько могут позволить себе потерять.
Именно за этим я и пришла.
— А если человек аккуратно складывает фишки в стопку, это тоже что-то означает?
Честер не ответил, опять увлекшись игрой, и только через несколько минут с рассеянным нетерпением фыркнул:
— Каждый жест и взгляд что-то означают. Если собираетесь играть, необходимо изучать своего оппонента. Можете быть уверены — вас он изучит досконально. Мужчина, который складывает свои фишки? Возможно, просто осторожный игрок, любит все обдумывать у никогда не рискует. Мужчина, который оставляет фишки разбросанными, агрессивен и его сложнее разгадать. И видите, как они сидят: вон тот парень только что откинулся на спинку стула-значит, решил выйти из игры…
И точно, мужчина положил карты на стол, и крупье смел его фишки в центр.
Поразительно увлекательное зрелище! Я наблюдала такой же язык тела во время скоростных свиданий. Бормочущий аналитик как раз развалился на стуле, тогда как консультант по менеджменту (тот, что чистил зубы ниткой на улице), вероятно, более уверенный в своей взятке, подался вперед, едва не касаясь моего носа.
Внезапно поток откровений иссяк: Честер снова замолчал, занятый игрой, и вел себя так, будто мы — незнакомцы, случайно столкнувшиеся в баре (на самом деле так оно и было). Я мелкими глотками пила теплое пиво, одним глазом наблюдая за игрой, а другим — за Невиллом, медленно чистившим потертый ковер. Честер вдруг громко вздохнул. Я взглянула на телевизор. Игра закончилась, и Честер сразу обмяк, словно напряжение, державшее в тисках тело, разом отпустило.
Многие считают, что игра или комедия — занятия легкие, но и комик, и игрок напоминают сжатые пружины. Интересно, я тоже так выгляжу со стороны, когда работаю?
— Суть игры в том, — объяснил Честер, впервые поворачиваясь ко мне, — что это вовсе не игра, а работа. Нужно трудиться всерьез. Нельзя полагаться на удачу и садиться за стол неподготовленным.
Очевидно, он не шутил, как и все мои знакомые, когда речь шла об их профессии. Но тогда где же тут место любви? Была ли я права, относясь к поискам Родственной Души как к работе, или вам просто должно повезти в любви?
— А как насчет удачи новичка? — спросила я.
— Чепуха! — нетерпеливо отмахнулся он. — Она ничего не означает и не длится долго.
— Так что необходимо для хорошей игры? — спросила я. — Какого игрока можно назвать профессионалом?
— Ну… — начал он, явно освобождаясь от остаточного напряжения, прежде чем запить виски кока-колой. — Хороший игрок делает половину работы, прежде чем подойдет к столу. И если у вас должный настрой, если вы знаете свой предел и своих противников — это действительно полдела.
Хотя я достаточно ясно видела параллели, все же понимала, что игра — это необходимость победить любой ценой. Я не желала получить мужчину любой ценой. Я хотела Единственного. Но если видишь партнера насквозь, легче решить, на верной ли ты дороге.
— Знаю, это звучит глупо, но действительно ли важнее всего непременно выигрывать?
Честер был явно заинтригован вопросом: словно я прошла начальный курс и передвинулась на другой, но все еще начальный, уровень.
— Вам следует хорошенько подумать о том, чего вы хотите. То есть вы, очевидно, хотите победы. Но необходимо твердо определить, сколько вы хотите выиграть и сколько можете позволить себе проиграть. Говорю же, нужно установить строгий лимит, и когда достигнете его, поднимайтесь из-за стола и уходите. Незачем выбрасывать деньги на ветер.
Его слова имели смысл-я никогда не ставила себе пределов с Келли. Всегда считала, что слишком глубоко завязла, чтобы поворачивать назад, и если постараюсь, начнется долгожданная идиллия.
— Но здесь нужно железное самообладание, — смиренно пробормотала я.
— Игра-это и есть самоконтроль и самообладание! — отрезал Честер. — Никогда не садитесь играть, если вы злы или пьяны. Вы играете не только с картами, но и с людьми. И они, в свою очередь, играют с вами. Необходима ясная голова, чтобы все просчитать. Ну а потом представляйте, как выигрываете.
— Представить, как я выигрываю? — озадаченно повторила я. — Не слишком ли это самонадеянно?
— Вовсе нет, — покачал головой Честер. — Это называется «позитивное видение». Все равно что быть бегуном. Если хорошо представить, как пересекаешь финишную прямую, сможешь и быстрее бежать. Если видишь, как выигрываешь в покер, — чаще объявляешь козырную масть. Если заранее считаешь себя неудачником, не имеешь веры в себя и решимости играть хорошо, обязательно продуешь, сколько бы денег при тебе ни было.
Я потрясенно слушала, как Честер повторяет слова профессора Любви.
— Поэтому те, кто приезжает поиграть в Вегас на уик-энд, чаще всего оказываются с пустыми карманами, — продолжал Честер, впервые проявляя некое подобие эмоций. — Игра требует терпения. Прежде чем сесть за стол, необходимо наблюдать, изучать и готовиться. Сначала следует мысленно проделать все ходы, нельзя очертя голову кидаться в игру.
Хотя я была согласна насчет подготовки, все же считала, что Честер несправедлив к туристам. Они не профессиональные игроки. Просто приехали на уик-энд немного развлечься. Разве это плохо? Как человек, одержимый карьерой, Честер полагал, что все должны относиться к игре так же серьезно, как он.