Вокруг, везде и всюду
Шрифт:
Потом подошёл к зеркалу и сделал серию фотопортретов со свежими ссадинами. Кровь из разбитого носа текла и текла, полностью залив грудь рубашки. Думал, что скоро она вся вытечет и я умру.
Вот так способ самоубийства. В заголовке новостного сайта напишут: «Молодой фотограф из Брянска покончил с собой ударом кулака в нос».
Подождал, пока кровь засохнет, и ещё немного пофотографировал. Потом приклеил пластырь на переносицу и отщёлкал ещё серию.
Два гигабайта этой фотосессии занимают и без того забитое под завязку место на жёстком диске.
Нет сил подвести курсор к папке с фото и удалить.
2
У
Я мало ем.
В глубине морозильника отыскал несколько окаменевших сосисок. Возможно, они остались от предыдущих жильцов снимавших эту квартиру. Жизнерадостная семья то ли чеченов, то ли абхазцев.
От них вообще многое сохранилось. Например, мешок гнилой картошки на балконе. Глава кавказской семьи занимался оптовой торговлей овощами. На городской номер до сих пор иногда дозваниваются коммерсанты и просят срочно отгрузить в такой–то ресторан ящик помидоров или мешок огурцов.
Замороженные сосиски сыпались в кастрюлю, как гильзы крупнокалиберного пулемёта.
Эта еда позволила протянуть ещё несколько дней.
Из дома выгнала необходимость отдать последние деньги за интернет и попробовать найти работу, чтоб оплатить будущие счета.
Всем нужны мои деньги, а у меня у самого их мало.
Скорее бы рухнула жидомасонская финансовая пирамида. Когда наступит анархия, начну безжалостную борьбу за существование. Буду убивать за кусок хлеба, устрою дома склад товаров и боеприпасов, обзаведусь рабами и наложницами. Любимым оружием будет СВД и «Гроза» с подствольником. Под Брянском есть военная база, там найдётся то, что надо.
Я не способен выживать в устойчивом мире коммерческих взаимоотношений. Мне нужна пустошь, горелые грузовики и полупустой город.
Если же у врагов не будет еды, спокойно съем врагов.
Но пока что анархия не настала. Вместо стрелково-гранатомётного комплекса «Гроза», повесил на плечо сумку со стареньким Canon, и вышел на улицу. Меня немного шатало от голода и депрессии. Перед глазами плыли сине–фиолетовые пятна.
Это кадры аниме.
3
Несколько дней назад, в самый разгар депрессивного паралича, получил странное сообщение от интернет–френда. Я с этим чуваком нормально общаюсь, вменяемый, понимает толк в фотографии, всегда лайкает мои снимки. Он живёт в Казахстане, состоит в интеллектуальной оппозиции, борется с диктаторским режимом. Поэтому вынужден скрывать настоящую инфу о себе. Его зовут Ринат, и он знаменитый архитектор:
«Привет, Матвей. Не буду долго объяснять. Я написал важную книгу. Называется «Бестрепетное сердце истины». Дай свой почтовый адрес (не электронку), вышлю один экземпляр.
Прочитай обязательно.
Все расходы беру на себя. От тебя требуется только сходить на почту и забрать посылку. Кстати, как там твоё творчество? Давно не видел новых снимков».
У меня был жестокий приступ депрессии. Даже не стал отвечать.
Но сегодня, раз уже я вывалился, как комок слизи, в этот серый город мертвецов, решил зайти на почту. Квитанция о приходе посылки давно болталась в кармане.
Кроме меня у почтового окошка стоя мужчина. Пьяненький, но хорошо
К мутантам и зомби нельзя поворачиваться спиной. Любой дурак знает.
4
Терминал оплаты имелся и рядом с домом и рядом с почтой, но я специально прогулялся до торгового центра «Тимошковых». Люблю в состоянии депрессивного беспокойства ходить вдоль витрин.
Нёс посылку в шуршащем пакете. Не было желания вскрывать упаковку. Становилось омерзительно от одной мысли, что я повторяю действия того мужика–мутанта.
Противный он.
Все противны, все живут непонятно зачем, и я один из них. Гадкие слизняки.
Она, это божественно красивое существо, водила пальчиком по экрану терминала. Прикусив нижнюю губу, откидывая наползающие на глаза длинные тёмные волосы, пыталась произвести оплату.
Через секунду смотрел на неё сквозь видоискатель. Руки почему–то дрожали, но зато пальцы стали твёрже гранита. Это наверное внутренняя, психическая связь с её пальчиками… Приказал рукам прекратить тряску, чтоб не было «шевелёнки».
К–чик. К–чик.
— Эй, я не разрешала фотографировать.
К–чик.
Шикарное фото. Левая бровь красавицы приподнялась, глаза смотрят с лёгкой угрозой. Прекрасная, милая.
Торопливо сменил объектив на 50–ти миллиметровый портретник.
К–чик. К–чик.
Она улыбнулась:
— Не, ну ты офигел, парень.
— «Ты невероятно красивая», — подумал я.
— Чё уставился?
К-чик. Кчик–чик–чик.
— «Ты будешь моей любимой женой, после наступления апокалипсиса. Начальницей рабынь», — мысленно поведал ей я.
— Извращенец что ли?
Я кивнул.
К–чик. К–чик.
— Фотки покажешь?
Снова кивнул.
— Фотограф, да? Профессионал? А я это… ну, фотомодель. Мне портфолио надо. Сделаешь? Бесплатно.
Несколько раз подряд кивнул.
К–чик. К–чик.
— Фотостудия где у тебя? В городе? Чё киваешь? Сказать не можешь?
— Да.
— Что да?
— В городе. На улице Ромашина. Дом 33/а… Восьмой этаж.
— Короче, давай так. Я тебе покажу сайт, с примерами, как нужно сделать моё портфолио. Там разные наряды, я выберу. С купальником тоже. И несколько нарядов, типа, школьница, горничная. Немного латекса и нижнего белья. Ну, полный набор что бы был, понятно? Блин, не кивай ты, скажи словами.
— Да–да–да.
— Как тебя зовут, дадайка? Меня Оксана.
— Матвей.
Мы уселись за столиком в кафе. Купил Оксане кофе и пирожное. Она потребовала это, как само собой разумеющееся. Я не сомневался в её праве потратить мои последние деньги.
От Оксаны сильно пахло духами и приятным табаком. Ногти на пальцах длинные, красные. Короткая юбочка, стройные ноги в чёрных колготках и блестящие туфли на высоком каблуке.
— Ты вообще делал портфолио для фотомодели? Бли–и–ин, ну впервые вижу такого скромного фотографа. Обычно все наглые типы. Болтают, что не заткнёшь. А ты спокойный такой, тихий. Талантливый что ли?