Волчье правило
Шрифт:
При свете фонарей всмотрелись: перед ними лежал седой, в рваном халате и пластиковых тапках, действительно похожий на дехканина, мужичонка лет сорока. Халат на груди был прошит пулями, кровь успела запечься. Очевидно, это была последняя боевая работа гороподобного хадовца.
Пот накопился в Сашкиной маске и уже плескал на самом дне, угрожая затопить перепускной клапан. Органично не переваривая (как и все десантники) «химического дела», Александр рефлекторным движением сорвал с лица резиновое изделие, дабы вылить пот, и хотя б немного глотнуть
Тяжелая работа шахтерская
Сразу же в нос шибануло специфическим резким химическим запахом, во рту закипела слюна, глаза наполнились слезами, Александр натужно закашлял. На его счастье, несмотря на первичные признаки химического отравления, дышать было возможно, во всяком случае, это оказалось приятнее, чем глотать свой пот в плотной резине, намертво прилипшей к фейсу-лица.
– Скидывай намордники! – громко скомандовал он коллегам по химическому несчастью. – Противно, но дышать можно!
Саперы с облегчением рвали с себя латекс, их вспотевшие лица кривились от смрада, «кроты» чихали и кашляли, однако никто не захотел вновь воспользоваться услугами «кузена презерватива».
– Где же оружие «мирных дехкан»? – поинтересовался Хантер, освещая стены фонарем.
– Сейчас найдем! – пообещал Ерофеич, подходя к стенам пещеры. – Посмотри, вот и лопата их дехканская, – подтвердил он, поднимая кетмень с длинной кривой ручкой цвета ночи. – Что-то закапывали здешние колхозники…
– А что это за ямки такие в стенах? – осматриваясь вокруг, Александр показал на ровные круглые отверстия на уровне пояса, сосредоточенные по правую сторону от поворота коридора.
– Это они готовились, что их будут забрасывать гранатами! – догадался начальник инженерной разведки, старший лейтенант Ерофеев. – Вырыли эти ямки, встали на колени, – он присел, и, всунув голову к ямку, продолжил комментарий уже оттуда, – и пережидают действие взрывной волны, таким образом, сводя на нет ее ударную силу.
– Какие умные люди! – почему-то вспомнил анекдот Александр. – И что это им дало?
Неожиданно нехитрая фраза из «бородатого» анекдота рассмешила шахтеров-любителей до колик в животах. Нехорошо и как-то даже диковато, ржали все, даже сам Хантер, держась за живот, несмотря на присутствие в непосредственной близости двух отрезанных голов и человеческого трупа.
Рефлексируя сквозь животный хохот, Александр понял – смех является, если можно так выразиться, предохранительным клапаном, предотвращающим перегрузку нервной системы человека, находящегося под постоянным прессом чрезвычайных обстоятельств, позволив «переключиться» от ужасов войны на что-то приятное и легкое.
– Хантер! – сквозь земляное отверстие послышался крик Тайфуна. – Вы что там, веселящего газа нанюхались или чарса курнули и на «хи-хи» пробило? – С чувством юмора у земляка все было нормально.
– Есть немного, – подтвердил Петренко. – Хлор-пикрина нанюхались!
– Хорошо! Если смеетесь – значит, живы! – подколол наземный майор.
– Довольно точное
– Наверное, – согласился десантник. – Копайте, вы ж «кроты», вам и кайло в руки!
– Да ладно, крылатая пехота, – беззлобно огрызнулся сапер. – Ты сейчас не в небе синем, а под землей…
Щупом и миноискателем «кроты» быстро проверили стенки и пол. Прибор все время трезвонил, изобличая мощные залежи металла. Саперно-археологические раскопки выявили целый арсенал – автоматы, «буры», карабины, гранаты, патроны, магазины, «лифчики», штыки и даже – старинные клинки. Нашли и «Беретту», и «Узи», что при жизни принадлежали «танковому талибу».
– Веселые ребята! – вытирая пот, пробурчал Ерофеев. – Точно что «мирные дехкане»!
Возникла проблема – как вытягивать все это из ямы? Разрешилась она довольно оперативно – сверху скинули веревку с дырявым ведром. Видя, что саперы как-то не очень приветливо встретили перспективу поднимать руками отрубленную человеческую голову и кисти рук, Александр первым приблизился к останкам хадовца и, осторожно подняв их, положил в ведро, дернул за веревку, и печальная ноша пошла вверх.
Следующим «пассажиром» лифта стал убитый душман (последняя жертва Тукуда), привязанный за ноги. За пазуху «мирному дехканину» Хантер положил голову гранатометчика (дабы не валялась под ногами). Потом в ведро складывали оружие и боеприпасы, связывая чалмой, и снова дергали за сигнальный фал – лифт работал бесперебойно. Наконец вытянули все.
Себе Александр оставил «Узи», «Беретту» и старинный клинок дамасской стали. Все это развесил на себе и вскарабкался котом по полуобвалившимся ступенькам, выдолбленным в стенках негостеприимного погреба.
Снаружи было уже темно, из-за гор выглянула полная луна. Вокруг кяриза столпилась, гомоня, немалая толпа военного люда – и наших, и «зеленых». Чабаненко, увидев земляка – здорового и невредимого, набросился тискать и обнимать, искренне радуясь возвращению. Из тьмы к землякам приблизился дородный пуштун, державший Тукуда, когда тот опускался под землю, безжалостно зарезавший пленника, отомстив за товарища.
– Ташакур, саиб туран! – пожал он Сашкину руку. – Чьто дастать галава и рука рафик Тукуд! Такой наш традиция – всьо далжно бить пахаранить вместе, – спокойно сообщил он, словно речь шла о чем-то будничном.
– Не за что! – ответил Петренко. – Я не мог не забрать останки такого великого воина из кяриза, – восток научил его быть еще и дипломатом, – и оставить непохороненным, согласно вашим обрядам и традициям. Оружие рафика Тукуда, – он показал на себя, – я оставляю себе, на память о нем. Хуб?