Волчье время. Продолжение
Шрифт:
Аденор поморщился.
– Вы правы, мне его не жаль... Но мне жаль вас. И, как ни странно, Римкина. Хотя это не главное.
– А что же главное?
– сурово спросил Крикс.
– Помните, вы рассказывали, что происходило в этом вашем... Эсселвиле? Я тогда не придал этому значения. Не то чтобы я не поверил вам, но, честно говоря, я полагал, что все ваши слова про Темные Истоки - просто философская метафора. Но с тех пор, как я узнал про Римкина, у меня появилось чувство, словно мы давно и незаметно для себя запутались в какой-то жуткой паутине, и теперь, когда мы делаем попытки вырваться, все наши
– Понятно. Значит, вы поверили в Исток - и до смерти перепугались?
– хмуро усмехнулся Меченый. Лорд Аденор помедлил и кивнул.
– Ну что ж, по крайней мере, честно. Что вы собирались делать дальше - поджать хвост и убежать в Лейверк?..
– поинтересовался Меченый, заставив Аденора покраснеть.
– Тогда езжайте. Я не стану вас задерживать.
– Спасибо, но я предпочту остаться здесь, - угрюмо огрызнулся Аденор. Странное дело, после того, как Крикс заставил его высказать мучавшие его мысли вслух, он ощутил такое облегчение, как будто бы самое худшее осталось позади, хотя с рациональной точки зрения это и было страшной глупостью.
– Скажите лучше, что вы думаете делать с Римкином?
Лицо дан-Энрикса застыло.
– Я попробую поговорить об этом с Юлиусом Хорном, но не думаю, что это нам поможет. К сожалению, все ваши рассуждения недоказуемы. В ту ночь в Шатровом городе погибло больше сотни человек, и то, что я тоже был на улице в ту ночь, не дает оснований отстранить от участия в суде второго - после Хорна - человека в магистрате. А сам Римкин своей заинтересованности в этом деле не признает.
– Значит, обвините его в злоупотреблении законом и потребуйте допроса с ворлоком!
– Нет, Аденор. Этого я не сделаю, - покачав головой, ответил Меченый.
– Вы не хуже меня знаете эдикт о злоупотреблении законом. Может быть, Римкин и хочет свести со мной счеты, но я сводить с ним счеты не хочу. В особенности после вашего рассказа... Ну, не вздыхайте так мрачно. Одного Римкина на десять судей вполне можно пережить. Тем более, что суд наверняка возглавит Хорн, а он не выглядит, как человек, который ставит свои чувства выше справедливости.
– Юлиус Хорн - очень достойный человек. Вы правы, что не попросили его отказаться от участия в суде, - ворчливо согласился Аденор.
– Но все же интересно, что у него там за поводы для "личного предубеждения"?..
Дан-Энрикс скорчил странную гримасу - поднял брови и при этом дернул углом губ.
– Да так... на редкость глупая история. Я, честно говоря, даже не сразу вспомнил, чем я мог его обидеть - а потом было уже неловко снова поднимать этот вопрос. Мне, конечно, стоило бы извиниться, но, боюсь, в сложившихся обстоятельствах он бы неверно меня понял, - эту мысль дан-Энрикс договаривал себе под нос, и Аденор разочарованно вздохнул, поняв, что продолжения не будет.
* * *
Олрису не спалось. Он уже битых полчаса ворочался в постели, но никак не мог найти удобное положение. Возможно, дело было в том, что после нападения на Крикса и ему, и Ингритт запретили покидать дворец, и теперь Олрис уставал гораздо меньше, чем обычно.
Поначалу он даже обрадовался, что избавился от Вардоса, ранних подъемов и подначек остальных лаконцев, но довольно быстро заскучал. Все были заняты каким-то делом, и на них с Ингритт никто не обращал внимания. Олрис слонялся по дворцу, разглядывая гобелены и развешанное по стенам оружие, и мучительно завидовал спокойствию и собранности Ингритт, которая проводила время в личной императорской библиотеке и с непостижимым для него упорством продолжала заниматься аэлингом, выстроив вокруг себя целые баррикады из тяжелых старых книг в тисненых переплетах из телячьей кожи.
Олрис попытался было присоединиться к ней, но быстро обнаружил, что не может ни на чем сосредоточиться. Потрескивание огня в камине, пыль, кружившаяся в потоке света из окна, приход секретаря, зашедшего в библиотеку за какими-то бумагами - любая мелочь возвращала его к размышлениям о том, сумеют ли гвардейцы Ирема найти убийцу и поправится ли Крикс. Поймав себя на том, что он опять сидит над книгой, глядя в пустоту, Олрис старался встряхнуться и сосредоточиться на ровных черно-красных строчках, но довольно быстро раздражался и, захлопнув книгу, уходил бродить по замку, кожей чувствуя, как Ингритт с укоризной смотрит ему вслед.
Сейчас он чувствовал примерно то же самое, что и тогда, в Книгохранилище - привязчивое, как репей, желание куда-нибудь идти, что-нибудь делать, пусть даже что-нибудь глупое и бесполезное, лишь бы не оставаться на одном месте. Неподвижное лежание в кровати становилось нестерпимым, словно пытка. Олрис встал и натянул рубашку из мягкой зеленой шерсти. Из соседней комнаты слышалось ровное дыхание спящей Ингритт. Олрису захотелось "случайно" уронить какую-нибудь вещь, чтобы Ингритт проснулась, и они смогли поговорить, но он преодолел этот соблазн. Кто знает, чего Ингритт стоило ее спокойствие?.. Пусть себе спит.
Натягивая сапоги, Олрис сказал себе, что самым лучшим будет пойти к Криксу и удостовериться, что у него все хорошо. "...Что он все еще жив" - уточнил голос в его голове. Олрис поморщился. Умом он понимал, что эти мысли - форменный идиотизм; если бы Меченый на самом деле умер или находился при смерти, то весь дворец давно стоял бы на ушах. Но неотвязный страх, сидевший где-то глубоко внутри, не поддавался никаким разумным аргументам. Олрис твердо знал, что успокоится не раньше, чем дан-Энрикс снова сможет без проблем передвигаться по дворцу и перестанет выглядеть, как умирающий.
Пару секунд поколебавшись, Олрис отказался от идеи идти к Меченому честь по чести, через коридор. Хотя в такое время Крикс обыкновенно еще не ложился спать, гвардейцы Ирема, скорее всего, не пропустят к нему посетиля. К тому же, Олрис все еще стеснялся разговаривать на аэлинге и старался, по возможности, не попадать в такие ситуации, когда ему пришлось бы что-то объяснять. Уж лучше он пойдет через балкон и постучит дан-Энриксу в окно.
На галерею, протянувшуюся вдоль фасада здания и соединявшую их с Ингритт спальни с комнатами принца, Олрис вышел без колета и плаща, в одной рубашке. Ночи в преддверии Эйслита были ясными, морозными, с безоблачным и очень темным небом. Воздух пах морозной свежестью и дымом от топившихся каминов. Олриса мгновенно обдало пронзительным и резким холодом, но сейчас это ощущение было даже приятным. По его расчетам, ему предстояло пройти меньше десяти шагов, а потом снова оказаться в теплой комнате.