Волчьи тропы
Шрифт:
И Миха, непослушными губами успевший поблагодарить ярла, невольно проследил за его небрежным машинальным жестом. Взглянул и замер. Он смотрел мимо улыбающегося воина, что носил меч и не признавал украшений, мимо деревянной дороги, уходившей к берегу. И подземнику захотелось хлопнуть себя по лбу, проклиная, что сразу же в урагане впечатлений не заметил такого, а потом упасть на мокрые бревна, закрывая голову в суеверном и всеохватывающем ужасе.
Крепость стояла на берегу, словно нависая железными башнями над самой водой, вцепившись в пологий широкий холм казематами, стенами и ответвлениями каких-то сооружений. Она была совершенно неправильной геометрической формы, без единого намека на идею общей планировки строительства, будто бы сложенная
Складывалось впечатление, что сначала возвели саму цитадель — башню метров двадцати, а после то в одну сторону, то в другую побежали от нее пристройки: казематы, склады, кузни. Они расползлись по холму, спускаясь к воде и причалу, обнося его и кусок берега невысокой стеной, а кое-где выстраиваясь и в несколько рядов. Потом крепость словно рванулась вверх и в стороны, обрастая новыми башенками. Маленькие и чуть побольше, какие повыше первой цитадельной, какие пониже, словно лапа звериная в небо нацелились, самим хаосом постройки уже навевая страх. Похожая на огромный морской коралл, что Михаил видел в музее Убежища, крепость высились над рекой метров на тридцать, увенчанная красно-черным стягом, узкими бойницами внимательно разглядывая подошедший к пирсу корабль.
Миха, конечно, в постройках толк понимал, видел форты Миссионеров, поверхностные надстройки Убежищ и берлоги отродьев, но подобное зрелище предстало его взору впервые. Такое чувство возникало при первом взгляде на борг северян, что не для уюта и жилья был выстроен тут этот металлический колосс, а исключительно для войны и устрашения. Причем возведен давно и лишь надстраивался с течением лет. И, опять же, людьми, в постройках не соображающих вовсе. Такое сооружение может напомнить космическую станцию прошлого. Но это впечатляло… По самым скромным подсчетам, поселение могло смело вместить несколько сотен человек, и тесно не было бы никому, а что касается обороны — такого монстра лучше просто обойти стороной. То тут, то там башенки щетинились стволами мелкокалиберных пушек и пулеметов.
Над Волчьей Крепостью вились темные ниточки дыма, а наверху, на крышах башен, кузнец разглядел тарелку радара и несколько антенн.
И снова пришла чужая мысль, убежав, прежде чем он успел испугаться: «Мой фьорд».
Раумсдальцы нагрузили контрабандистов самыми ценными вещами, остальные трофеи оставив прямо на пристани, и неторопливо двинулись к крепости, сами взяв из привезенного лишь совсем немногое. Например, Рёрик взвалил на плечо пузатую, как и он сам, початую десятилитровую бутыль самогона. Вернувшиеся из похода воины сразу же показались Михе расслабленными, словно стряхнувшими с себя напряжение долгих дней, какими-то вальяжными даже и медлительными. Особенно Хальвдан, который в одну минуту из подтянутого воина стал похож на недопитый бурдюк с пивом. Так возвращаются домой.
Три десятка шагов по пирсу — и они уже в тени крепости, навалившейся сверху черным пятном. Стоя на восточном берегу Оби, сейчас она спрятала всходившее солнце, бросив в лицо запах железа, сырости и неволи. Миха посмотрел по сторонам, где стены борга уходили в воду, отгораживая немалый кусок пляжа с развешанными на нем для просушки рыболовными сетями. Сколько, интересно, глаз следит с башен за окрестностями? Потом дорога неожиданно уперлась в основание холма, прячась в прикрытый козырьком навес, и кузнец понял, что это речной вход в сам борг. Справа, где укрепленный деревом и металлом холм был вручную срезан и тонул в воде, высились двустворчатые ворота корабельного гаража. Скоро корабль разгрузят полностью,
Шедший впереди молчаливый викинг, имени которого Миха еще не знал, остановился у массивных ворот в глубине под козырьком, что-то набрал на настенном пульте и приложил к индикатору висящий на шее предмет. Мигнули лампы, с шипением дверь разломилась и расползлась в стороны, демонстрируя кузнецу свою полуметровую толщину. Первым внутрь вошел Рёрик, потом еще двое воинов, затем втолкнули трэлей, кузнеца, прошли остальные, и Харальд, вошедший последним, закрыл толстые створки.
Оказавшись в невысоком металлическом коридоре, Миха сразу почувствовал себя увереннее. Как мореход определяет глубину и течение по вкусу и цвету воды, так и подземник, очутившись под землей, каким-то шестым чувством мог уловить то, что он больше не на поверхности. Коридор был широким, метров шесть, с заоваленным потолком и ровными жестяными стенами. Желтые светильники, через равные интервалы установленные на протяжении всего коридора, давали достаточно света, даже если кто-нибудь вознамерился бы здесь читать. Но читать, вероятно, никто не собирался. Подталкивая пленников вперед по коридору, начавшему спуск в толщу холма, викинги не переставали шутить и улыбаться.
— А Орм что, на крючок оделся, когда рыбу ловил? — Харальд хохотнул, немедленно краснея, как делал после каждой шутки.
Атли подхватил, приближаясь:
— Нет, это он в носу скрамасаксом поковырялся неудачно… Вот и плечо раскорябал.
Рёрик, Атли и Хальвдан немедленно рассмеялись, рождая в коридоре глухое эхо, а Орм ответил, даже не изменившись в лице, как обычно негромко:
— Я, Атли, плечо проткнул, когда кровь за ярла проливал в битвах неравных и отчаянных, а ты, рожа, все по наложницам Рёриковым мотался да ел вкусно, что теперь голова в шлем не пролезет…
Они прошли несколько поворотов, лестниц, ведущих как вверх, так и вниз. В одном месте миновали лифтовые двери.
— Точно, — Харальд на всякий случай отодвинулся от Атли, отставая, — точно! Щеки у него еще сильнее отросли — вчера в шлемах бились, так он свой еле натянул!
Орм улыбнулся, незаметно морщась от боли, Атли возмущенно открыл рот, Харальд прыснул, а угрюмый викинг, шедший впереди, вдруг захохотал. Но Рёрик не дал Атли ответить.
— Это что ж такое, а?! Ты в вик уходишь, а он тут твоих теток щупает?! Ну берегись, сын Асбьёрна, пересчитаю ребрышки! — И ярл медленно протянул к ускользающему Атли кулак.
— Что за п-поклёп?! — Атли, казалось, был возмущен до предела, задохнулся и от волнения начал заикаться, но улыбка так и раздвигала его губы. — Что за наглые н-на-говоры? Да чтобы я много ел и шастал на нижние этажи по н-наложницам?!
— Да! — едва ли не в один голос ответили северяне и одновременно захохотали, А Атли еще некоторое время шел, возмущенно бурча себе под нос и с улыбкой поглядывая на улыбающегося Орма.
Миха не понимал. Они шутили, конечно, бросаясь фразами, что поострее ножей подчас будут, и это уже далеко не в первый раз — еще на борту корабля такое слышал. Говорили серьезно, подчас с угрозой, нахмурив брови, словно за меч сейчас ухватятся. И тут же хохотали над собственными глупостями, будто не рабовладельцы перед подземником были, а детишки малые… Миха слушал, пытаясь уловить, запомнить интонации и смысл, но не понимал.
Неожиданно в наступившей тишине коридора ожила рация.
— … Сигурд, прием… — Помехи, создаваемые стенами, шипящим эхом накрыли идущих.
Нелюдимый викинг вынул из-за пояса передатчик, поднес к лицу.
— Прием, прибыли они, да, все нормально…
— Поднимайтесь.
— Сейчас мы трэлей по кабинам и наверх, так что тащите пиво. — Он хитро улыбнулся и подмигнул ярлу, убирая прямоугольник рации за пояс.
У следующего поворота направо группа остановилась. Рёрик, быстро оглядев всех, сказал: