Волчица и пряности. Том 3
Шрифт:
Те, кто желал пить и наслаждаться внутри здания, и те, кто предпочитал делать то же самое на улице, явно четко разделили, где чья территория. Главный зал отделения, озаренный светом подвешенных к потолку ламп на рыбьем жиру, был полон звуков бесед и смеха; от светильников исходил необычный запах.
Несколько человек в зале заметили Лоуренса и кинули на него любопытствующие взгляды, но большинство были полностью поглощены атмосферой веселой попойки.
Найдя наконец среди этих людей того, кого искал, Лоуренс направился к нему.
Человек этот сидел за столом, где собрались торговцы в годах. В тусклом свете ламп он чем-то напоминал отшельника.
Это был Ги Бартоз.
– Я очень, очень извиняюсь, что мешаю тебе пить, - проговорил Лоуренс, не пытаясь перекричать окружающий гомон.
Пожилые торговцы, похоже, сразу поняли цель визита Лоуренса: лишь кинув на Бартоза беглые взгляды, все они продолжили пить как ни в чем не бывало.
Бартоз под этими взглядами приветливо улыбнулся и сказал:
– Хей, господин Лоуренс, чем я могу тебе помочь?
– Прошу меня простить за вторжение, но мне нужно кое-что с тобой обсудить.
– Это кое-что относится к торговле?
Поколебавшись мгновение, Лоуренс кивнул.
– Тогда давай вон там поговорим. Мы ведь не можем позволить другим подслушать, как разбогатеть, верно?
Прочие торговцы за столом рассмеялись и приподняли кружки, словно давая понять: «Мы и без тебя продолжим наслаждаться выпивкой».
Еще раз кивнув, Лоуренс проследовал за Бартозом, уже направляющимся куда-то вглубь здания.
В противоположность главному залу, пропитанному запахами спиртных напитков и звуками бесед и смеха, коридор, по которому они сейчас шли, больше походил на городские проулки. Очень быстро Лоуренс и Бартоз оказались в неосвещенном уголке здания, и шум зала доносился до них издалека, словно свет костра с другого берега реки.
Бартоз резко остановился и, развернувшись, спросил:
– Итак?
Лоуренс понял, что ходить вокруг да около сейчас бесполезно, и приступил сразу к делу.
– Да. Честно говоря, я хотел бы купить пирит и сейчас ищу кого-то, у кого его много. Господин Бартоз, я уверен, что у тебя есть такие знакомые.
– Пирит?
– Да.
Темно-синие, почти черные глаза Бартоза казались серыми в доходящем досюда тускло-красном с желтизной свете.
И эти глаза смотрели прямо на Лоуренса.
– У тебя есть такие знакомые?
Услышав вопрос Лоуренса второй раз, Бартоз вздохнул и, потирая глаза ладонью, произнес:
– Господин Лоуренс.
– Да.
– Ты помнишь, что я говорил, когда намекал тебе, как Амати будет собирать деньги?
Лоуренс кивнул. Конечно, он помнил.
– Я помню не только твои слова, но и то, что госпожа Диана, похоже, не любит тех, кто хочет обсуждать с ней дела.
Рука Бартоза, отойдя от уголка глаза, застыла в воздухе. Теперь он смотрел взглядом настоящего торговца.
Да, этот взгляд принадлежал бродячему торговцу, который любит свою полную трудностей работу; торговцу, который не забивает себе голову тем, как бы заработать побольше денег, а думает лишь о том, чтобы доставлять товары в целости и сохранности.
Возможно, то был лишь трюк сознания, но Лоуренсу показалось, что взгляд этот похож на волчий.
– Ты думаешь о запасах алхимиков? – спросил Бартоз.
– Да, с тобой легко иметь дело. Но я слышал, что им не дозволено вести дела, не получив на это разрешения от госпожи Дианы. Именно поэтому я пришел просить тебя о помощи.
Лоуренсу припомнились те дни, когда он только стал бродячим торговцем; тогда, стремясь увеличить число людей, с которыми он собирался работать, но не имея связей, он вынужден был наносить визиты без предупреждения и навязываться другим людям.
Глаза Бартоза удивленно округлились; затем, не без труда проталкивая воздух через горло, он произнес:
– И зная все это, ты все же хочешь с ними торговать. Неужели это из-за того, что пирит такой прибыльный?
– Нет, совершенно не из-за этого.
– Тогда… значит, слухи не врут, что ты хочешь узнать свое будущее или излечить болезнь?
Эти слова Бартоз проговорил улыбаясь, как улыбался бы дедушка, играя с внуком. Похоже, это был свойственный лишь Бартозу способ насмехаться.
Но, конечно, Лоуренс не стал на него сердиться, он даже раздражения не ощутил.
Ради прибыли торговец не постесняется и провести целую ночь в наблюдении за медленно раскачивающимися весами.
– Я действую ради собственной выгоды. Этого я не отрицаю, - заявил Лоуренс.
Бартоз не двинулся с места – просто стоял и во все глаза смотрел на него.
Если Лоуренс сейчас наткнется на отказ, его шансы заполучить достаточное количество пирита полностью испарятся.
И нынешний Лоуренс был не настолько ленив, чтобы допустить такое.
– Однако я не стремлюсь извлечь прибыль из пирита, цена которого растет, как мыльный пузырь. Я стремлюсь к… более приземленной цели.
Бартоз слушал, не перебивая. Лоуренс воспринял это как знак того, что Бартоз предлагает ему продолжать.
– Господин Бартоз, ты ведь тоже бродячий торговец. Ты наверняка много раз попадал в такое положение, когда твой груз соскальзывает у тебя с плеч и вот-вот должен упасть в глубокую пропасть?
Бартоз по-прежнему молчал.
– Когда наша повозка увязает в грязи и ее не удается вытолкнуть, на весах у нас два пути: либо бросить повозку, либо сделать все, что только возможно, чтобы вытащить ее из грязи. Стоимость груза в повозке, прибыль, количество денег в кошеле, путь, которым мы едем, цена, которую придется заплатить тем, кто будет помогать. Вдобавок еще риск натолкнуться на разбойников, пока таскаешься по окрестностям в страхе и отчаянии. Все это мы должны учесть, когда решаем, бросить нам груз или нет.