Волчица и пряности
Шрифт:
– Скажем, что мы из церковного города Рубинхейгена. Там далеко не одна церковь, да и помимо них, много разных компаний. Даже если наш ответ покажется туманным, раскрыть нас будет нелегко.
– …
Фран открыла глаза и посмотрела на Лоуренса.
Тот подивился, не допустил ли какую-то ошибку. Но Фран тут же перевела взгляд обратно на небо и произнесла:
– Ты знаком с довольно далекими городами.
Поняв, что дело лишь в этом, Лоуренс испытал облегчение.
– Ложь, которую нельзя опровергнуть, неотличима от правды.
Фран кивнула, не отводя глаз от неба.
– Это была твоя база?
«База» – любопытный выбор слова. Как будто Лоуренс был разбойником или наемником.
– Я бродячий торговец родом из тех краев. Хоро просто залезла в мою повозку, когда я проезжал через одну из деревень по соседству. А потом… – Лоуренс замолчал и глянул на Хоро, сидящую на бревне и потягивающую вино. На него и Фран смотрел, похоже, лишь Коул, так что Лоуренс повернулся обратно к своей собеседнице и продолжил: – Она сказала мне, что хочет отправиться на север и чтобы я ее взял с собой. А Коула мы повстречали, когда плыли вниз по реке Ром, и он к нам присоединился.
Лицо Фран было по-прежнему устремлено вверх, глаза она закрыла, однако у Лоуренса все равно было впечатление, что она его слушает. Почему ей вообще интересна эта история? Быть может, она сама как-то связана с теми землями?
После долгого молчания Фран заговорила, будто всего лишь озвучивала слова, пришедшие к ней с неба:
– Значит, эта карта севера тебе нужна для?..
Она открыла глаза и посмотрела на Лоуренса; ему показалось, что в них растворено ночное небо. Упрямые, чудаковатые люди нередко чувствуют острее прочих.
Лоуренс не собирался извлекать из ситуации какую-либо выгоду, но все равно подобрал слова так, чтобы они подействовали наилучшим образом:
– Да… единственное, что моя спутница помнит о своей родине, – это то, что она называется Йойтсу.
Взгляд Фран не сдвинулся с места.
– Понятно, – вот все, что сказала она, после чего закрыла глаза. На этот раз она не повернулась лицом к небу, а повернула голову набок. Чуть поерзала под одеялом, потом тихонько вздохнула, и Лоуренс понял, что она собирается спать.
То, как она резко завершила разговор, заставило Лоуренса понять, почему у Фран репутация человека, с которым трудно иметь дело. Ее поведение идеально подходило типичному «трудному человеку».
Быть может, Фран на самом деле не столь уж упряма и чудаковата, как ее считают, подумал Лоуренс; но кто знает, что будет, если он выскажет это вслух.
Лоуренс начал тихо выбираться из повозки, но прежде, чем он ушел, Фран произнесла напоследок:
– Завтра я на тебя рассчитываю.
Лоуренс кивнул, после чего Фран действительно заснула.
Глава 3
Повозка сильно дернулась вбок. Это движение, похоже, разбудило Хоро.
– …Уже приехали? – спросила она и грандиозно зевнула, лениво мотнув головой.
Даже в это холодное время года приближающиеся горы зеленели густыми лесами, между которыми то тут, то там виднелись белые пятна. Поросшая травой равнина казалась совершенно плоской, однако на самом деле это был очень пологий склон, и, если глянуть вверх по этому склону, становилось ясно, что поднимается он на невероятную высоту. Воздух здесь был холоднее, чем в Кербе, – Лоуренс не сомневался, что это ему отнюдь не казалось; дорогу покрывал тонкий слой снега.
– Если свернем на эту дорогу и поедем прямо, скоро окажемся в деревне.
До самого горизонта расстилалась золотистая трава по колено высотой. Если они сейчас не свернут, а продолжат двигаться прямо, то рано или поздно доберутся до подножия гор.
Лоуренс и его спутники сделали остановку, чтобы надеть балахоны и обговорить свои истории, прежде чем въедут в деревню. Хоро накануне весь вечер бурчала, однако подготовкой к большому лицедейству явно наслаждалась.
После того как все выверили свои истории, Фран вновь повела Лоуренса и спутников вперед. Хвост Хоро под балахоном радостно колыхался.
– Кстати, давно хотел спросить: в той легенде случайно не ты была? – поинтересовался Лоуренс, удостоверившись, что торопящаяся Фран отъехала достаточно далеко от повозки.
Хоро, жующая небольшой кусочек вяленого мяса, равнодушно ответила:
– Увы, среди моих друзей нет птиц, если не считать ту недавнюю женщину, а сама я хожу без перьев.
– И нет мыслей, кто бы это мог быть?
Хоро покачала головой и вздохнула.
– Если бы в легенде была я, та дуреха уже рисовала бы нам карту…
С этими словами она отвернулась, словно извиняясь за причиненное беспокойство.
Если бы Лоуренс дал понять, что считает, что Хоро притворяется, она бы непременно рассердилась; однако он действительно так считал. Коул, похоже, отчаянно искал слова, чтобы ее утешить, но Лоуренс, встретившись с ним взглядом, лишь улыбнулся.
– Если с расспросами все пойдет хорошо, что мы будем делать в оставшееся время? – спросил он.
Хоро вдруг подняла голову и улыбнулась. Она вдруг показалась Лоуренсу еще более, чем всегда, похожей на юную деву – отчасти, видимо, потому что держала Коула за руку, совсем как сестра младшего брата.
Вне всяких сомнений, она сейчас была не до конца искренней, но отчасти – да.
Вскоре вдалеке показалась одинокая ниточка дыма – видимо, от далекого очага, – а через какое-то время путники въехали в деревню. Хоро огляделась и саркастично заявила:
– Возможно, я слегка переела белого хлеба.
В приютившемся у подножия гор Тауссиге едва ли выпекали много белого хлеба. Здесь было жалкое подобие изгороди, призванное держать снаружи диких зверей и увешанное амулетами против злых духов, – последнее свидетельствовало о влиянии Церкви.