Волчица и пряности
Шрифт:
Именно поэтому, несмотря на насыщенный мясной дух, идущий из таверны, заведение привлекало немало церковников. Ведь сколько бы этой «рыбы» они ни ели, упрекнуть их было не в чем.
Благодаря тому, что в этой таверне подавалось столь редкое мясо, по вечерам здесь не было недостатка в посетителях; но сейчас, до полудня, даже «Хвост рыбозверя» пустовал. Ни одного посетителя — лишь девушка-разносчица сидела в уголке и зашивала свой фартук.
— Здесь открыто? — вопросил Лоуренс от входа.
Рыжеволосая
— Я дырку зашила. Не желаешь взглянуть? — ответила она вопросом на вопрос.
— Не буду, пожалуй. Знаешь, как говорят, «глаза как ножи» и так далее. Если я буду слишком пристально смотреть, могут новые дырки появиться.
Девушка убрала иголку в коробочку, встала и, игриво тряхнув головой, надела свежепочиненный фартук.
— Значит, мой фартук прохудился из-за того, что гости смотрят на него, а не на меня?
Несомненно, ей часто доводилось иметь дело с подвыпившими посетителями.
Но будучи торговцем, Лоуренс никак не мог уступить в этом словесном поединке.
— Уверен, они просто дальновидны — в конце концов, никому не хочется испортить такую красоту, проковыряв взглядом третью ноздрю у тебя в носу.
— О? Какая досада. Так мне было бы легче вынюхивать подозрительных гостей, — с сожалением в голосе произнесла девушка, оправляя на себе фартук.
Лоуренс наклонил голову, признавая поражение. Девушке следовало отдать должное.
Та хихикнула
— Похоже, правду говорят, что иноземные гости все разные. Итак, чего желаешь? Вина? Или поесть?
— Две порции рыбьего хвоста. На вынос, пожалуйста.
На мгновение на лице девушки появилось озабоченное выражение — возможно, из-за стука горшков друг о друга, донесшегося с кухни.
Скорее всего, там готовили обед для портовых работников, целая толпа которых скоро потянется от реки.
— Я не тороплюсь, — добавил Лоуренс.
— Тогда, может быть, немного вина?
Иными словами — согласен ли он подождать?
Лоуренс улыбнулся деловой хватке девушки и кивнул.
— У нас есть ячменное, виноградное и грушевое.
— Грушевое вино, в это время года?
Фруктовые вина быстро портятся.
— В нашем хранилище оно всегда остается свежим, уж не знаю почему. Ой… — и девушка наигранно прикрыла рот ладонью.
В прошлые визиты Лоуренса сюда таверна всегда была набита под завязку, так что ему не доводилось как следует пообщаться с этой девушкой; но сейчас ему стало ясно, что симпатичной разносчице заведение было обязано не менее чем половиной своего успеха.
— Тогда грушевое.
— Сию секунду будет! Обожди чуть-чуть, пожалуйста, — и она исчезла в задней части таверны; подол ее пыльно-красной юбки, изначальный цвет которой определить было совершенно невозможно, порхал за ней.
Такая вот бойкая и сметливая разносчица в портовом городе вполне может выскочить замуж за какого-нибудь второго сына успешного торговца, владеющего многими кораблями.
А может, она даст от ворот поворот всем богачам и красавчикам, которые ее обхаживают, и влюбится в совершенно обыкновенного торговца, случайно забредшего в таверну.
О том, где лучше продастся купленный товар, у Лоуренса имелись кое-какие представления, но эта область отношений была абсолютно вне его разумения. Спроси он Хоро, та, возможно, скажет ему правду, но эта мысль почему-то раздражала.
— Вот, пожалуйста. Остального придется подождать, но зато ты сможешь задать все вопросы, какие у тебя есть.
Да, девушка была умна.
Если бы он дал ей поговорить с Хоро, это было бы великолепное представление.
— У всех торговцев, которые приходят сюда в это время дня, на уме лишь одно. Если я смогу ответить, буду рада помочь.
— Сперва я заплачу.
Лоуренс положил на стол две потемневших медных монеты и взял чашку с грушевым вином.
В этой таверне одного медяка хватало на две-три чашки.
Вид у девушки сейчас был — само воплощение разносчицы в таверне.
— Итак?
— А, ну да, в общем, ничего серьезного. Город кажется чуть-чуть не таким, как обычно. Думаю, мне хотелось бы узнать о палатках торговцев за городскими стенами.
По щедрости подношения девушка решила, должно быть, что Лоуренс будет расспрашивать ее о внутренних делах какой-нибудь торговой гильдии. Услышав вопрос Лоуренса, она, похоже, ощутила облегчение.
— А, эти. Они все занимаются мехами и другими товарами, которые связаны с мехами.
— Мехами?
— Именно. Половина их прибыла откуда-то издалека, чтобы купить меха. Вторая половина торгует материалами для дубления и прочей обработки шкур и кож. Скажем…
— Известь и квасцы?
Это были самые распространенные материалы, используемые при дублении. Как ни странно, еще применялся голубиный помет. Ну а если кожи нужно было красить, материалов требовалось еще больше.
— Да, кажется, они.
Лоуренс вспомнил слова Арольда.
Не приходилось сомневаться: заседание Совета Пятидесяти имело какое-то отношение к торговле мехами.
— И ты хотел узнать, почему все эти торговцы устроились там, да? В общем, как раз сейчас все влиятельные люди города собрались вместе, чтобы решить, продавать им меха или нет. Пока что покупка и продажа мехов запрещена. Поэтому, естественно, ремесленники не знают, есть ли смысл покупать средства для обработки шкур, ну и — так и получилось то, что получилось.