Волчица лунного князя
Шрифт:
— Тамара, — шепчет Ариан.
К моему боку прижимается тёплая кожа. И снова шерсть. Влажный нос касается шеи, дыхание такое горячее, что ползут мурашки, свет в моей груди пульсирует быстрее, и свет рядом чаще выбрасывает в пространство вспышки всепроникающего сияния.
Серебряный свет ползёт по артериям, протискивается в капилляры, напитывает тело. И вместе с ним меня накрывает ощущение беспредельного счастья, восторга. Я парю в небесах, лечу навстречу луне, презирая пространство и время, сверкающим лучом рассекая облака… Но когда до луны остаётся совсем
Смотрю на светлый потолок с лепниной. Лепнины я вчера не заметила ни когда Ариан показывал мне комнату и провожал к ванной, ни позже.
Лежу странно: вытянутая посередине кровати, с руками на животе, словно покойница.
Размыкаю занемевшие пальцы, раскидываю руки. И может мне кажется, но здесь тревожно и приятно пахнет животным. Скашиваю взгляд: покрывало сбито и промято, будто рядом спал огромный волчища.
Ну или не спал, а только лежал.
Закрываю глаза, и на веках вспыхивает луна. Всего на миг — ослепительно, прожигая разум.
И потухает.
Открываю глаза: всё как обычно, даже тёмных пятен, как бывает от резкого света, нет.
Луна… Странный сон. Готова поспорить, что он связан с даром лунной жрицы. Наверное, во мне обживается эта странная сила для перемещения между мирами. Заполняет меня всю, устраивается удобнее, ведь поселяется она во мне до самой моей смерти.
Я теперь вроде как супергероиня.
Стиснув кулак, вскидываю его вверх:
— Ёхоу!
Ну да, глупо, но кто же в детстве не мечтал о суперспособностях? Правда, я бы предпочла умение летать, ну или дар предугадывать выигрышные числа. Нечеловеческую силу на худой конец.
В общем, если я о чём точно не мечтала, так это о способности перемещаться между мирами.
Подхожу к окну и сдвигаю портьеру, пуская в комнату солнечный свет. Окно закрыто, хотя я его вчера не запирала, так что Ариан точно заходил. Но ни злости, ни обиды нет — я даже рада, что он был рядом, пока я болталась в том странном сне. Может, без него со мной случилась бы какая беда или я проспала бы двое суток, как на выходных в моём доме.
А ворота-то приоткрыты. Я прижимаюсь к холодному стеклу, пытаясь разглядеть, что там, за узкой щелью… Сквозь неё проскальзывает Ариан в человеческом виде. Слегка лохматый, в просторном светлом балахоне и с каким-то пакетом в руке. Он подходит к столбу, нажимает, и ворота закрываются.
Сделав несколько шагов к дому, Ариан поднимает на меня взгляд и застывает. И я тоже почти не дышу, внутри всё переворачивается…
Судорожно вздохнув, отскакиваю за портьеру, приваливаюсь спиной к стене. Сердце безумствует так, что даже пальцы дрожат. Дыхание срывается, в махровом халате становится жарко. И даже прохлада стены не остужает этого жара.
Точно загнанный в угол зверёк стою и не могу пошевелиться.
Дверь открывается слишком резко. Ариан пронзает меня тёмным взглядом. Ноздри трепещут, в позе что-то напряжённо хищное. И у меня как-то подозрительно слабеют колени.
Ариан надвигается бесшумно. Падающий в окно свет очерчивает под балахоном его обнажённое тело.
Вот он уже совсем рядом. Нависает надо мной.
— Тамара… — низкий, рокочущий, окутывающий бархатом и обжигающий нестерпимым жаром голос Ариана разрезает барабанную дробь моего взбесившегося сердца. — Помойся, пожалуйста.
Он мне казался тактичным, да?
— От тебя так соблазнительно пахнет. — Ариан протягивает руку, явно намереваясь коснуться лица, но в последний момент упирается ладонью над моим плечом. Сглатывает. Дышит в лоб. — Даже от кожи, от волос, а нам сейчас ехать в машине.
Наклоняется ниже. Пакет хрустит под его судорожно сжавшимися пальцами. Чувствую себя маленькой, слабой, уязвимой. И жар кожи Ариана сквозь непростительно тонкую ткань его балахона. Да какой уж тут такт…
— Помыться — это отличная идея, — шепчу я, а по коже ползут мурашки. — Просто отличная, я прямо сейчас и пойду, да?
Только Ариан не отступает, чтобы пропустить меня в ванную. Так и нависает надо мной, и запах у него тоже приятный.
— Ты бы тоже помылся… — Невольно опускаю взгляд и, хотя открывшееся зрелище должно положительно впечатлять, сильнее вдавливаюсь в стену. — Холодной водой.
— Обязательно, — Ариан почти касается губами моего лба, хрустит пакетом. — Я тебе платье принёс. И туфли.
Мне срочно надо вымыться.
— В общем, в ванную, пожалуйста, — подтверждает мои мысли Ариан, отступает, разворачивается, взметнув подол балахона, и быстро выходит из комнаты.
Вместе с платьем и туфлями.
Но не окликаю. Выдохнув, мчусь в ванную комнату: я даже освежителем для туалета готова обрызгаться. Чего не сделаешь ради собственной безопасности!
Выданные вчера Арианом моющие средства достаточно ароматные сами по себе. Моюсь тщательно, до покраснения кожи. И волосы пять раз. И источник волнующего запаха раз двадцать.
Вытираясь, кошусь на баллончик с освежителем под навесным унитазом. Но прежде, чем дохожу до крайности, живот урчит, и ощущение зверского голода заставляет быстренько подсушить волосы феном и выскочить из громадной ванной в спальню.
А там на кровати разложено платье.
Ну что могу сказать: оно идеально подошло бы для посещения церкви. И на крестный ход можно смело надевать. И маме бы понравилось.
Тёмное, почти чёрное, с высоким воротником-стойкой, длинными рукавами и подолом в пол. Хорошо ещё, под чадрой не пытается меня спрятать. А вот туфли, — вернее, босоножки, — легкомысленные ремешочки. На высоком каблуке.
«Чтобы не убежала», — почему-то думаю я.
Подхожу к постели и осторожно касаюсь платья. Ткань очень нежная. И надо сказать, несмотря на крайне целомудренный крой, платье выглядит дорого: все швы ровные, никаких ниточек или складочек в неположенных местах.
А ещё оно пахнет ароматическими маслами, какой-то необычной свежей композицией.