Волчица. Возрождение
Шрифт:
– Входи, Волчица, – все еще посмеиваясь, пригласил невидимый мужчина. – Нечего стоять в дверях.
Первая мысль, посетившая меня – бежать без оглядки. Но если сбегу, то вся эта прогулка окажется напрасной. От подземных тварей ушла? Ушла. И от мужиков уйду. Благо опыт в этом деле имелся немалый.
Я толкнула дверь. Со скрипом та отворилась, и на меня упал свет, исходивший от люстры под потолком.
– Проходи, Волчица. Садись, – пригласил скрытый от меня мужчина.
Его ладонь указала на кресло, стоявшее слева от него и повернутое слегка в его сторону. Взор задержался на мужских пальцах, на одном из
На ватных ногах, прихрамывая из-за раненой ноги, я прошла к креслу. Медленно развернулась и взглянула прямо в лицо пригласившего меня мужчину. И плюхнулась в кресло с раскрытым ртом. Совсем забыла про покусанный бок. Скривилась от боли.
С усмешкой на устах и весельем в глазах на меня смотрел Бранибор Стратилат, герцог Сансэ-де-Приест. Таким же взглядом он взирал на меня в нашу первую встречу...
Это был мой первый поход в Людерс. Волопас взял меня с ними, сказав, что эта прогулка станет своеобразным экзаменом. Выдержу – буду ходить везде с ними. Нет – останусь дома, в деревне смертников, и продолжу изнурительные тренировки.
Пробежка по катакомбам запомнилась непрерывным бегом за Велимудром. Мы разделились там на три группы, чтобы запутать наши запахи и сбить со следа монстров. Ратика один из них цапнул за ногу, поэтому он остался за городом дожидаться нашего возвращения.
Волопас возложил на меня обязанность проползти по узкому тоннелю и достать из сейфа документы. Их я несла в тубе, которую запихнула за пазуху. Все бы ничего, да только задела я охранные заклинания. Поднялась тревога.
Я не знала города и неслась в предрассветных сумерках наугад, надеясь выскочить на знакомую улицу. Преследователи не отставали. Заскочила в узкий проход. Количество противников значительно уменьшилось. Бежала так, как учил меня Волопас – не оглядываясь назад.
Уже на мосту, пересекавшем небольшую речушку глубиной метра два-три, кто-то схватил меня за косу. Я чуть было не упала. Говорили же мне длаки, что коса меня погубит, да только жалко было расставаться с золотой косой до пояса.
Обернулась. В рассветных лучах стоял златокудрый молодой мужчина, зажав в вытянутой правой руке девичью гордость. Довольная улыбка искрилась не только на его губах, но и в его глазах. Именно тогда я увидела герцога Сансэ-де-Приеста.
– Я тебя поймал, – произнес он и внимательно осмотрел меня с ног до головы, а потом добавил: – Золотце.
Метка на левой щеке начала нагреваться. Жизнь или смерть?
Я выбрала жизнь. Не раздумывая, острым кинжалом махнула по затылку. Ветерок прошелся по отрезанным кончикам. Голове стало сразу легче. Неподдельное изумление отразилось на его прекрасном лице. Он перевел удивленный взгляд c оставшейся в его руке косы на меня. А что я? Воспользовалась его замешательством и прыгнула через ограду моста в реку.
Перед погружением в воду я заметила, как герцог улыбнулся, а в его глазах снова заплясали смешинки. Последнее, что услышала – его искренний смех…
Голос давнего знакомого вернул меня в настоящее.
– Люстав, позволь представить тебе мою знакомую, – во взгляде его светлости светилось озорство, словно он задумал шутку. – Это Волчица, – на лице хозяина особняка отразился растерянность и неуверенность. – Да-да, это та самая Кровавая Волчица, – подтвердил герцог Сансэ-де-Приест.
Владелец рухнул в кресло и громко сглотнул. То, что он испугался меня, было видно, как в ясный день. Один из главных стратегов Аландара, коим являлась его светлость, щедро налил в свой бокал вина из початой бутылки и протянул его мне.
– Выпей-ка, а то ты очень напряжена, – нежность сквозила в его голосе.
Чего не скажешь о моём взгляде. Я посмотрела на предложенный напиток как на семиктар, яд, от которого не было противоядия. Потом снова перевела осуждающий взгляд на герцога, мол, кто ж в здравом уме будет принимать что-то из рук врага.
– Да ты не стесняйся, – насмехался стратег. – Вино очень вкусное. Люстав расщедрился сегодня.
Однако я не взяла бокал. Тогда его светлость поставил его на стол рядом со мной, а его глаза вперились в мою особу. Его пристальное внимание можно смело приравнять к ощупыванию моего тела. Когда мне сделалось совсем неловко под его немигающим взглядом, хотя в груди разгорелся странный огонек, герцог нарушил затянувшееся молчание:
– И, правда, изменилась, – ласковый голос настораживал меня, но и манил. – Мой осведомитель не сразу тебя узнал. Волосы отращиваешь, – и лукаво подмигнул, намекая на нашу первую встречу.
Его приглашение и доброта смущали, но я всё никак не могла понять, что не так, почему он так обходителен с простой смертницей. Настал мой черед рассмотреть его получше. Я вгляделась в шрамы, изуродовавшие благородное лицо. Три широких рубца по диагонали пересекали его.
– Да-да, это мне осталось в память о нашей последней встречи, – Сансэ-де-Приест взмахом кисти указал на них. – Я так увлекся твоим преследованием, что совсем не заметил ограла, – с грустью в голосе усмехнулся герцог над своей ошибкой.
Воцарилась тишина. Люстав, как его представил мой, как оказалось, давний знакомый, до этого момента хранил молчание и не перебивал друга. Стоило тому замолчать, как хозяин особняка поинтересовался у стратега:
– Может, охрану позвать?
Его светлость громко рассмеялся в который раз за вечер.
– Если позовём солдат, то метка смертника сработает, – герцог повернулся ко мне и спросил: - Не так ли?
Молчание и взгляд чуть исподлобья ответили за меня.
– Для меня уже нет ничего тайного о смертниках, – пояснил он. – Ты ведь сюда пришла для того, чтобы узнать о своих волчатах?
Рот сам открылся от шока. Глаза расширились. Своими фразами Сансэ-де-Приест попадал точно в цель. Желание узнать о судьбе детей пересилило осторожность. Я подалась вперёд.
– Что с ними? – шёпотом спросила я у него.
Герцог рассмеялся, будто я задала глупый вопрос. Ему было весело, а мне – не до шуток. Его смех напугал так, что я резко дернулась назад. Снова скривилась от боли в боку, вызванной резким и неаккуратным движением.
– Ты же знаешь, у любой информации есть своя цена, – тут его взгляд стал колючим. Маска дружелюбия спала. – Что ты можешь предложить взамен?