Волчицы
Шрифт:
— Честно говоря, не очень, — признался Куприянов. — Куда вы клоните?
— Эксперименты будут продолжаться над ребенком Маши, пока не увенчаются успехом или пока он не умрет. Но даже в последнем случае, я думаю, организаторам проекта хватит совести подтасовать факты и добиться своей цели. Это госзаказ, финансирование и необходимая свобода действий. Вот тут-то и может случиться катастрофа, которой вы боялись. Испытания на людях продолжатся и, к чему это приведет, одному богу известно. Но сейчас меня беспокоит даже не это.
— А что же?
Полковник ответил не сразу. Он встал, подошел к окну и задумчиво
— О чем вы думаете? — спросил Куприянов.
— О них, — коротко ответил Тихий.
Куприянов без лишних объяснений понял, кого имеет в виду полковник. Повернувшись к гостю, Тихий произнес:
— Все это начато мною тогда, в Огнево, много лет назад. Как я ни пытался отстраниться от всего, что было, прошлое упорно настигает меня. Стало быть, мне и надлежит поставить точку в этой истории.
— Я не совсем вас понимаю, — растерялся профессор.
— Я преследовал этих существ много лет, прежде чем понял их сущность, их жизнь. Мы с вами приоткрыли завесу над удивительной тайной природы. Понимаете? Мы не единственные представители разумной формы жизни на этой планете. Есть еще и они.
— Вы думаете?..
Тихий не дал договорить профессору.
— Да, теперь я в этом убежден, — кивнул он. — Это не мутанты, не ошибка природы, не ее каприз, а совершенно иная форма разумной жизни, которая развивалась параллельно с человеческой цивилизацией. Возможно даже, что они гораздо древнее нас.
— Это очень смелое утверждение, — пробормотал Куприянов. — Откуда такая уверенность?
— Считайте это интуицией, инстинктом, — ответил Тихий. — Доказать я ничего не могу, да и не собираюсь, просто чувствую. Но суть не в этом. Вы слышали волков там в лесу, у стен института?
— Да. Они воют постоянно. Я слышал от местных жителей, что на окраинах люди боятся выходить ночью из дома. Говорят, что волков стало много, как никогда.
— Я тоже это слышал, — кивнул Тихий. — Но ведь волки не выходят из леса?
— Вроде бы нет, — неуверенно ответил Куприянов. — По крайней мере, я не слышал, чтобы кто-либо с ними сталкивался.
— Это они, — произнес Тихий. — Они сдерживают своих примитивных сородичей, которые пришли с ними. Этот ребенок что-то значит для их рода, что-то очень важное, и они пришли за ним. Нам с вами придется помочь вернуть Вервольфа его народу.
Куприянов опешил.
— Подождите, подождите… — пробормотал он растерянно.
— У нас нет времени ждать, — жестко оборвал его Тихий. — Соберитесь, профессор, вы мне нужны. Куда подевалась ваша решимость? Вы ведь так хотели вернуть свободу Маше. Очень жаль, что мы опоздали, но сейчас наш долг сделать то же самое для ее ребенка.
— Наверное, вы правы, — согласился Куприянов, печально вздохнув. — Маша очень хотела, чтобы ее сын был свободен. Я видел это в ее глазах, когда она умирала. Но… Все это так неожиданно. Я совсем не думал о таком варианте.
— Ну так самое время подумать.
— Постойте, вы же сами сказали, что они уже здесь. Разве они не могут сами…
Тихий покачал головой.
— Я очень многое понял за последнее время. Сколь ни грозно выглядят эти существа, они не склонны к насилию и всячески избегают контактов с людьми. Их агрессию можно только спровоцировать. Они сознают свою силу и не демонстрируют ее, зная, что это
— Вы рисуете жуткую картину, — поежился Куприянов. — У вас хотя бы есть какой-нибудь определенный план?
— Пока только наметки. Идеально было бы заполучить документы, касающиеся проекта, и представить их в высшие инстанции. Проект несомненно прикроют. Но это займет слишком много времени. Пока высокие комиссии подтвердят факты проверкой, пока то да се… И к тому же я совсем не уверен, что ребенок получит свободу. Либо отправится в мединститут для более гуманных исследований, либо Сабуров, заметая следы, попросту убьет его. Оба варианта неприемлемы.
— Так что же вы предлагаете?
— Из вашего рассказа я понял, что тот охранник оказался рядом с Машей совсем не случайно. И план у него был вполне определенный, хоть и не совсем продуманный. Вот и возьмем за основу этот план. А детали проработаем прямо сейчас.
В отсутствие Куприянова в лаборатории института приступили к очередному испытанию препарата. В просторный светлый бокс двое солдат ввезли Бобренко, прикованного наручниками к поручням каталки.
— Эй, фраера, вы чего тут затеяли?! — бесновался беглый зек. — Права не имеете!
— Варежку заткни, — с угрозой посоветовал Ищеев, сопровождавший пациента. — Ты мне еще судом пригрози.
— Ладно, начальник, будет срок, сочтемся, — злобно пообещал Бобренко.
Сабуров взглянул на Якимовских.
— По крайней мере, этот тип не должен вызывать у вас жалость.
Профессор тяжело вздохнул.
— Может быть, он и порядочный негодяй, но это не умаляет наших с вами собственных преступлений.
— Не забивайте себе голову всякой ерундой, — посоветовал Сабуров. — Просто занимайтесь своим делом.
— Этот человек серьезно болен туберкулезом, — предупредил Якимовских. — Его организм может не выдержать.
— Тем хуже для него, — невозмутимо заметил генерал.
Повернувшись к Василевской, что стояла поодаль вместе с Плотниковым, он спросил:
— Вы проверили работы Куприянова?
— Да, — ответила женщина. — Я уже ознакомила с данными профессора. В изысканиях Куприянова практически нет ничего, что могло бы продвинуть проект, он работает совершенно в другом направлении.
Сабуров перевел взгляд на профессора.