Волчицы
Шрифт:
И он не умер. Все снова закружилось вокруг и самого его закружило в вихре. Но скоро вновь появился тот же самый человек. Его жестокие безжалостные глаза не оставляли места сомнениям, он пришел убивать. Убивать хладнокровно и равнодушно. Никакой жалости, никакого сочувствия, для него это чисто механический процесс. Без труда сломив жалкое сопротивление, человек снова нанес смертельный удар. И снова боль, страх и пустота.
А человек появлялся вновь и вновь. От него невозможно было убежать или защититься. Страх сжигал душу ледяным холодом. Смерть прекратила бы все мучения, но она приходила лишь
Он переживал унижения и насилие над собой бесчисленное множество раз, сходя с ума от безысходности, и в какой-то миг вдруг узнал в страшном человеке самого себя. Сейчас он испытывал на себе всю ту боль, что причинял другим всю жизнь.
Едва пришло осознание происходящего, его снова закружил вихрь и все вокруг перемешалось в сумасшедшем полете, хаосе образов и видений. Он обретал устойчивость лишь на краткий миг и только затем, чтобы вновь почувствовать себя жертвой насилия. Его злобный двойник больше не появлялся, но теперь его место заняли полчища убийц из самых разных эпох. Казалось, он переживал боль и смерть каждого, кто когда-либо погиб от чужих рук за всю историю человечества. Страх смерти уже притупился, но нестерпимо жгла горечь унижения и собственного бессилия.
Видения разом отступили, когда ярко вспыхнул огромный костер. Кто-то внимательно следил за ним со всех сторон. Он чувствовал их присутствие, но не мог разглядеть — яркое пламя слепило глаза. Облегчение от прекратившихся мучений сменилось напряжением ожидания чего-то неведомого и значительного.
Присмотревшись внимательней, он увидел над языками пламени суровый лик, высеченный в дереве. Это не было лицо человека. Глаза истукана горели живым огнем и этот огонь проникал в самую глубину сознания. Суровый взгляд словно вопрошал о чем-то. И он понял этот немой вопрос. Да, он все понял, все осознал, он готов вступить в новую жизнь. И готов вернуть то, что ему не принадлежит.
Едва был дан ответ, пламя костра вспыхнуло жарче и рассыпалось миллиардами искр, тьма рассеялась.
Бобренко не сразу понял, что из мира чудовищных фантасмагорий вернулся в реальность. Даже с трудом вспомнилось, кто он сам такой. Да и он ли это был? Тот прежний человек остался в странном мире видений, откуда он только что вернулся, он остался там, растоптанный полчищами таких же, каким был сам. Суровый взгляд неведомого существа, представшего в виде огромного истукана, дал человеку надежду на новую жизнь.
Когда сознание боле-мене прояснилось, Бобренко попытался подняться, но наручники накрепко приковывали его к поручням каталки. Он прикрыл глаза, снова вспоминая взгляд истукана из своих видений, похожих на сон. Теперь человек уже четко осознавал, что это был совсем не сон. К нему пришла чужая память, память того народа, чья кровь сейчас бурлит в его жилах. Они научили его жить и дали силу жизни. Но он должен вернуть эту силу. Он всего лишь человек и эта мощь неминуемо раздавит его самого. Бобренко четко осознавал угрозу и знал, что он должен делать.
Тело пронзила боль, преобразовавшая
Услышав истошный вопль, оборотень повернул голову и увидел убегающего прочь человека в белом халате. Дрожащими пальцами человек кое-как набрал код, толкнул тяжелую бронированную дверь и выскочил наружу.
Бобренко так до сих пор и не имел представления, где очутился, но чуждый разум, овладевший им, казалось, знал все и сейчас именно он руководил всеми мыслями и действиями оборотня. Если бы дверь захлопнулась, человек-волк оказался бы в капкане. Даже его силы не хватило бы, чтобы сокрушить броню.
Одним прыжком оборотень достиг двери и ударил в нее всем своим внушительным весом, не позволив закрыться. Человек в белом халате даже не попытался оказать сопротивление. Оглашая узкое пространство коридора истошными воплями, он побежал прочь.
В эту ночь Веснин не спал. Хотя и невозможно было бы сказать, что прапорщик бодрствовал. Визит Куприянова вырвал Веснина из того полувменяемого состояния, в котором он пребывал последние дни, но порядка в голове все равно не было, все мысли спутались в невообразимый клубок. Веснин никак не мог сконцентрироваться на чем-либо одном, но и не мог просто уснуть, отключившись от всего. Стоило прикрыть глаза, как из глубины сознания проявлялись странные видения, возникало чувство, будто кто-то внимательно следит за ним со всех сторон и чего-то ждет от него. Это было похоже на бред сумасшедшего. Ко всему прочему сердце давила тревога, какое-то смутное предчувствие надвигающейся грозы.
Услышав крики, доносившиеся из-за двери, Веснин очнулся. Тряхнув головой, словно прогоняя от себя наваждение, он прислушался. Снаружи хлопнул выстрел, затем еще один. Веснин сразу подумал о Куприянове. Неужели это как-то связано с профессором? Что-то он там говорил о своем намерении остановить проект.
В душе вскипело странное чувство, то ли злость на самого себя, то ли угрызения совести. Как будто кто-то вменял в вину, что в то время, как в этом зловещем месте люди погибают один за другим, он, боевой офицер, спрятался в свою раковину и не желает предпринимать никаких действий. А ведь он знает, что нужно делать. Или только думает, что знает? Кто-то или что-то, явившееся во сне, требует его вмешательства. Или это был не сон?
Веснин ударил кулаком в дверь.
— Эй, кто-нибудь! Что там происходит?!
Ответом послужил пронзительный вой сирены. Веснин понял, случилось что-то серьезное. Вряд ли дежурный стал бы поднимать тревогу только из-за профессора.
Неожиданно снаружи на дверь обрушился мощный удар. Веснин едва успел отскочить в сторону. Дверь сорвалась с петель и грохнулась на пол.
Веснин отступил к стене. В дверном проеме стояло грозное существо, покрытое густой темной шерстью. Оно было на две головы выше рослого прапорщика, в раскрытой пасти виднелись крупные клыки, а мощные когтистые лапы, без сомнения, могли бы разорвать человека на части.