Волчий камень

Заспа Петр Иванович

Гюнтер задумался. Вспомнилась Гертруда. В глубине души он отдавал себе отчет, что рвется назад к ней, а не из желания продолжать и дальше воевать.

Может, и прав боцман: не всегда командир должен все решать за всех.

— Я понимаю тебя, Вилли, и не осуждаю. Ты вправе сделать свой выбор. Думаю, что справиться мы без тебя сможем. И я и Отто в штурманском деле не новички. Об одном тебя прошу: не торопись. Я хочу тебе дать время и шанс на выживание. Мы дождемся темноты и высадим тебя на спасательной шлюпке так, чтобы тебя не заметили с острова. Отпустить тебя сейчас — все

равно что выбросить за борт с гирей на шее. Губернатор отыграется на тебе за все. Хотя я не знаю, на что тебе рассчитывать ночью, но мне кажется, что так будет лучше. А может, я просто тяну время — вдруг передумаешь?

— Не передумаю! — благодарно улыбнулся Вилли.

— Нет! Ну ты послушай! Он не считает эту победу великой! Каков павлин!

Дон Диего бушевал, вместе с Пабло меряя шагами причал.

— Этот надутый чужак даже не позволил мне подняться на борт его корабля. Такого оскорбления мне еще не наносил никто. Такова благодарность за все, что мы для них сделали!

— Отец, они уничтожили англичан, — робко вставил Пабло. — Надо отдать им справедливость.

— Справедливости нет! Есть пределы! И они их давно нарушили. Чужаки отправили на дно англичан, но какой ценой! Они погубили твою «Летящую лань»! Да красивей бригантины я не видел на всем Карибском море!

— Да…

Пабло тяжело вздохнул, он готов был заплакать.

— Отец, ты, конечно, высказал им все, что о них думаешь? И за мою бригантину и за галеон Карлоса! Я в отчаянии оттого, что мы не можем отплатить им сполна.

— Я не сказал им ни слова.

Пабло остановился, в недоумении уставившись на отца.

— Сын мой! Что такое слова? Нужны дела! Я не теряю надежды заманить их на остров. Вот тогда и отомстим. Что твоя бригантина! Ты видел их корабль? А что он сделал с утесом?

Дон Диего задумался.

— Я думаю расставить на берегу столы, чтобы чужакам было хорошо видно. Как в тот первый день. Вдруг клюнут. Я еще раз пошлю к ним гонца с приглашением.

Губернатор вдруг покраснел и, схватив сына за руку, прошипел ему в лицо:

— Если бы ты знал, Пабло, как я их ненавижу! Не меньше, чем англичан. Так бы и развесил на каждой пальме. А по утрам любовался бы, как их клюют чайки.

Вспомнив об англичанах, дон Диего повеселел:

— А ты видел, как я достал того, четвертого? Я только замахнусь, а он под воду! Я к нему, а он опять ныряет! Но я его все-таки подловил. Хрясь! И голова пополам. Давно я так не веселился.

— Отец, я лишился корабля!

— Прекрати стенать! Достанем твое золото и купим новый корабль.

— Как достанем?!

— Еще не знаю. Но обязательно достанем. Пио хорошо ныряет, и Алонсо неплох. Да вот только где их дьявол носит? Посидишь пока со мной на берегу. Женю тебя на Кармен.

— Не хочу я ни сидеть с тобой, ни жениться! Да и Кармен, уверен, тоже не захочет.

— Ничего, привыкнет. Запомни, Пабло, человек такое животное, что ко всему привыкает. Даже к виселице. Сначала дергается. Ха-ха… ему там неудобно. Потом привыкает.

Неожиданно губернатор толкнул сына в бок:

— Взгляни! Кто это плывет? Неужели я не заметил англичанина?

— Нет,

отец, это чужак.

— Чужак? Вот так удача, как же мне его не хватало!

— Взгляни туда, отец! — Пабло указал в другую сторону, на джунгли.

Дон Диего напрягся. Из зарослей появился Чуи с отрядом. Высматривая среди них Карлоса, губернатор не выдержал и бросился бегом навстречу.

— Пабло, хватай чужака, а я поговорю с Чуи!

Чуи подошел и молча протянул шпагу Карлоса.

Дон Диего замер, не отрывая взгляд от сверкающего эфеса.

— Он… — Дон Диего запнулся, не в силах произнести страшное слово.

— Мы его не нашли.

— А где остальные? Где Алонсо? Где Пио?

— Они все погибли. Их мы опознали по обрывкам одежды. Там была тьма гиен. Но вашего сына среди погибших не было. Мы нашли его шпагу. Хозяин, я надеюсь, что ваш сын жив.

— Кто это сделал? Туземцы?

— Нет. В телах погибших нет ни стрел, ни ядовитых игл. И еще, хозяин, туземцы тоже исчезли. Мы обошли почти весь остров, но не увидели ни одного.

Дон Диего удивленно вздернул брови:

— Исчезли туземцы? Но куда?

— Не знаю. В одном месте на берегу остались следы от пирог. Возможно, они уплыли.

— Странно. За десять лет мы не смогли их отсюда выгнать, а тут вдруг исчезли сами?

— Это так, хозяин. Мы все обыскали, но, кроме наших, ничего не нашли. Все они были в одном месте. Почти у всех сабли остались в ножнах. Они даже не отбивались. То, что осталось от Алонсо, нашли в стороне. Наверное, ему удалось бежать, но затем его догнали. Его опознали по сапогам.

— Ты уверен, что Карлоса среди них не было?

— Я хорошо знаю шлем и доспехи вашего сына, но мы их не нашли. Еще мы нашли его кирасу. На ней тоже нет крови, и ремни расстегнуты, а не порваны. Он ее сбросил сам. Я думаю, что Карлос жив.

— Спасибо, Чуи.

Дон Диего неумело смахнул повисшую на реснице слезу. Затем, отвернувшись, зашагал по тропе к церкви. Впервые за много лет он решил обратиться за помощью к Богу.

18

Пот катился ручьями по затылку на шею. Рукава кольчуги накалились и безжалостно обжигали руки. Сознание стремилось вырваться из небытия. Сквозь убаюкивающий шорох волн доносились голоса.

Карлос открыл глаза. Белое солнце ослепило, затмив все вокруг. И сразу голоса стихли. Заслонив собой солнечный диск, над ним склонилась голова с копной кудрявых волос. Раскосые смеющиеся глаза, белые зубы, розовая кожа. Карлос часто заморгал. Расплывающееся пятно обрело черты, и он увидел перед собой молодую туземку. Девушка старалась удерживать свою тень на его лице. Он приподнялся. Вокруг, куда доставал взгляд, бежали волны. От них его отделял лишь низкий тонкий борт лодки. Карлос дернулся, пытаясь сесть, но тут появилась еще одна голова с раскрашенными щеками. Надавив ладонью ему на грудь, туземец заставил Карлоса лечь на дно лодки. Девушка, улыбаясь, поднесла к его губам огромную скорлупу ореха. Карлос стиснул зубы. Тогда руки туземца больно сжали его скулы возле ушей. Карлос вскрикнул, и в рот ему влилась вонючая и горькая жидкость.